К вопросу о ушках и хвостах.... Именно так. POV S.

[Eltendo]

Блюз бродячих собак
музыка и слова М.Леонидова и Н.Фоменко

Я уличный пес. Подвал, в котором я рос,
Бывал со мною часто жесток.
Учил быть первым всегда от ушей до хвоста,
И ненавидеть хозяйский свисток.

Мой первый педагог
Отдавал мне все, что мог -
Он был героем уличных драк,
Он твердил, что только тот
Побеждает, в ком живет
Блюз бродячих собак.

Удача за нас, мы уберем их на раз!
И это, без сомнения, факт!
Нам дышится в такт,
И ускоряет наш шаг
Блюз бродячих собак.

Я не считал своих врагов,
Я не боялся их клыков,
Я не умел ходить с поджатым хвостом.
И из всего, что в жизни есть,
Ценилась верность и честь,
А все остальное - потом.

И в каждом новом бою,
В борьбе за шкуру свою,
Со мною были друзья, это факт!
Мы свято верили в то,
Что не забудет никто
Блюз бродячих собак.

Удача за нас, мы уберем их на раз!
И это, без сомнения, факт!
Нам дышится в такт,
И ускоряет наш шаг
Блюз бродячих собак.

Нас ненавидели те,
Кто труслив в темноте,
Они считали - мы мешаем им жить.
И лишь с учетом того,
Что десять против одного,
Нас в результате смогли победить.

И я дружу теперь с котом,
Я дверь не путаю с окном,
Мне доказали, что стар я для драк.
И все реже во сне
Теперь приходит ко мне
Блюз бродячих собак.

Удача за нас, мы уберем их на раз!
И это, без сомнения, факт!
Нам дышится в такт,
И ускоряет наш шаг
Блюз бродячих собак.

@темы: Сумерки, Чаты

---

[Eltendo]

Я хочу, хочу, хочу, хочу!

Хочу монастырь...с духовной практикой. С осознанием. я, черт возьми, хочу сыграть в ...Веру? (Святотатство, но иначе пока не умею, не могу). Скорее в осознание...

Я хочу францисканский, нет, клариссинский монастырь...
Хочу...
не меньше чем эльфов...
Ничуть не меньше...

@темы: Сумерки, Полевки

---

«франциск ассизский»

[Eltendo]

«Книга "Франциск Ассизский и католическая святость" вышла в издательстве Сретенского монастыря. Предлагаем вниманию читателей небольшой отрывок из нее. (Для облегчения восприятия из отрывка убраны ссылки на источники.)

Известно, что в дни юности Франциск с увлечением предавался радостям светских утех. Будучи воспитанным на рыцарских романах и поэзии трубадуров, которая, между прочим, "состояла не из одних только любовных пошлостей", но "война прославлялась в ней с диким увлечением", с самого раннего детства начал он мечтать о подвигах, славе и чести. Заметим здесь, что увлечение поэзией трубадуров не прошло бесследно: через несколько лет по основании Франциском своего Ордена он "читал достойнейшим из своих учеников произведения трубадуров - учителей своей юности". А поскольку трубадуры "возбудили героические мысли и чувства", то Франциск, жаждая этой славы, пытался ее приобрести (или заработать) любым способом, жадно ища первой представившейся возможности.

Так, уже в детстве он был вожаком местной ватаги ребятишек, руководил пирушками и вечеринками, будучи избран "королем" праздника. И в этой далеко не безупречной и не благочестивой компании, где каждый стремился показаться хуже, чем есть на самом деле, Франциск считал своим долгом превзойти своих сверстников-собутыльников в невоздержной жизни. "Он был очень весел и достаточно легкомыслен. Смех и песни, серьезное обсуждение программы предстоящего пиршества или нового наряда, бросание отцовских денег полными горстями - таковы были занятия Франциска, если только, в свободное время, он не погружался в уединенные размышления или не утопал в смутных романических планах... Он оставался щеголем с головы до пят, предполагая стать со временем героем и чувствуя, что будет им". Поощрение же подобного поведения родителями Франциска, гордившимися его блеском, славою и успехами, приводило к тому, что будущий "святой" заявлял напрямик не больше не меньше как следующее: "Будет день, когда весь мир преклонится предо мною".

Франциск долго размышлял над тем, как ему прославиться, и упорно искал возможности - буквально спал и грезил мыслями о славе и чести. Наконец, случай представился - началась война родного города Франциска - Ассизи - с Перуджей. Явившееся ему в эти дни сонное видение боевых порядков и воинских доспехов стало последней точкой в его поисках и мечтаниях, и он, воспитанный на идеале рыцарства, возомнил себя таковым и ринулся в бой. Жажда славы и популярности, а также мания величия были непреодолимы и возымели над Франциском такую силу, что последние слова убегающего на войну юного рыцаря были таковыми: "Я вернусь великим вождем".

Потерпев на войне первое поражение, Франциск не отчаялся, и вскоре вновь решил примкнуть к одному рыцарю в поисках славы. Но внезапно происшедшее событие изменило его планы. Очередное постигшее его во сне видение дало ему уразуметь, что он неправильно понял предыдущее - слава, которую обещал ему таинственный голос, была, как оказалось впоследствии, несравненно выше той, которую он себе представлял вначале.

А покуда, разочарованный и печальный, не приобретший того, о чем так мечтал, Франциск возвращается в Ассизи. Ему стало невыносимо оттого, что все его планы и мечты о воинской славе и признании в обществе рухнули, и через некоторое время он начал долго и продолжительно молиться перед Распятием (об образе молитвы Франциска будет сказано ниже). "Долгие молитвы воспламеняли его - и от Распятия исходили голоса, пространство наполнялось видениями. Он дрожал и тосковал после этих приступов". Во время одной из таких молитв, пребывая в состоянии экзальтации и восторженности, да еще и успев к тому времени подхватить лихорадку, Франциск вновь услышал некоторый голос, на сей раз призвавший его к реставрации отмирающей и рушащейся католической церкви. И тут он понял, что несравненно большую славу он сможет получить от Бога, и еще в этом мире, нежели от походов, пирушек и искания почестей среди людей. Осознав, где, в какой области, он сможет добиться, заслужить максимум почестей и славы, о которых он столь страстно мечтал, Франциск, не раздумывая, окунулся в эту сферу деятельности с головой.

С чего же начал Франциск свой новый, подвижнический образ жизни? Необходимо хотя бы вкратце проследить, как развивалось стремление к славе и честолюбие тогда еще юного ассизца, чтобы понять, каким же образом он впал в то, что святитель Игнатий Брянчанинов назвал "ужаснейшей бесовской прелестью"...

Проявив незаурядную смелость и ревность, двадцатитрехлетний Франциск начал вести иную жизнь, сменив одну крайность на другую. Здесь чрезвычайно важно отметить тот факт, что свой жизненный путь ассизский подвижник определил себе сам, не имея ни наставника, ни духовного руководства. В дальнейшем мы увидим, что на нем сбылись слова преподобного Иоанна Лествичника: "кто вначале не жил в повиновении, тому невозможно приобрести смирения; ибо всякий, сам собою научившийся художеству, кичится".

Сразу же после ухода из отчего дома Франциск стал проповедовать, причем "мысли излагались в беспорядке... Было больше жестов, чем слов. Он проповедовал всею своею фигурой, непрерывно находившейся в движении, прерывая рассуждения пламенными жестами и кивками головы, плачем, смехом, мимическим выражением мыслей, когда не хватало слов". При этом "очи слушателей омывались слезами... сердца прыгали в груди".

Не будучи знаком ни с какими заветами и наставлениями святых отцов древности, Франциск самовольно взял на себя подвиг юродства, намеренно облачаясь в лохмотья, выпрашивая объедки на пропитание себе, бродя по улицам в поисках камней для постройки церкви и провоцируя людей на унижение себя. Разумеется, видя, что творится с Франциском, не выдержал отец его - Пьетро Бернардоне, и однажды, увидев, как сына, грязного и нищего, забрасывают камнями и глиной, по-отечески наказал его. Спустя немного времени, Франциск на суде, организованном в связи с совершенной им кражей отцовских денег, публично отрекается от родителя и уходит из мира... Впоследствии побег из отчего дома и отречение от родителей Франциск устроил и для будущей своей духовной дочери, "растеньица" Клары.

Как было замечено выше, в эту эпоху в западном мире наступило ощущение полной утраты Господа. И именно на этом фоне ассизцем овладела идея подражания Христу, но подражания, как мы увидим, чисто внешнего. Именно здесь зародилось то, что впоследствии было названо "добродетелью святейшей бедности", то есть подражание Христу в нищете, подражание жизни и бедности Христа, в котором Франциск, по его словам, укрепился до самого конца. Подражание Иисусу Христу стало сущностью жизни Франциска, основой его монашеского призвания. В чем же заключалось, какой характер имело подражание Христу у Франциска?

Подражание это выражалось в чисто внешних проявлениях - ассизский подвижник стремился уподобиться Иисусу Христу по наружности, совершая поступки, подобные тем, что творил во время Своей земной жизни Господь. Так, Франциск, так же, как и Христос, избрал себе двенадцать учеников и посылал их по двое для проповеди в мир - ср. Мк. 6, 7, "превращал" воду в вино, устроил последнюю вечерю, сделав ее во всем похожей на Тайную Вечерю, совершенную Господом. Немаловажным является и факт возникновения на теле Франциска так называемых стигматов - кровоточащих ран - на руках, ногах и в боку (как у Христа), свидетельствовавших о якобы "сомучении" Христу. Благодаря этим стигматам, находясь уже на смертном одре, Франциск "казался Христом, вновь снятым с креста".

Более того, Франциск, как он сам говорил, посвятил свою жизнь исполнению одного лишь желания - пострадать за других и искупить чужие грехи. Характерным примером здесь является "Молитва о мире" Франциска - в ней наглядно наблюдается самоотождествление ассизца со Спасителем. Даруй мне заронить любовь в сердца злобствующих, принести благость прощения ненавидящим, примирить враждующих. Даруй мне осветить истиной души заблуждающихся, укрепить верою сомневающихся, озарить светом Твоего разума пребывающих во тьме. Даруй мне возродить надеждой отчаявшихся, одарить радостью скорбящих... Для сравнения - "Молитва о мире" из православного "Требника": Благодарим Тя, Владыко Человеколюбче, Царя веков, и Подателя благих, разрушившаго вражды средостение, и мир подавшаго роду человеческому, даровавшаго и ныне мир рабом Твоим: вкорени в них страх Твой, и друг ко другу любовь утверди; угаси всяку распрю, отыми вся разгласия соблазны. Яко Ты еси мир наш, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков, аминь. Православный молится о том, чтобы именно Бог даровал мир и озарил любовью сердца людей; Франциск же эти свойства стремится присвоить себе.

Благодаря этим свидетельствам и отдельным фактам биографии Франциска сложилось о нем вполне закономерное всей его жизни мнение близких ему людей и последователей его о том, что он стал "другим Христом, дарованным миру для спасения людей", что в нем Христос вновь воплотился, став Сыном Человеческим. А вскоре после кончины Франциска возникло "евангелие", благовествующее о нем (так были названы "Fioretti").

Посмотрим теперь, в чем же состоит истинное подражание Иисусу Христу, о чем свидетельствуют святые отцы. Преподобный Симеон Новый Богослов отвечает на этот вопрос следующим образом: "подобие же Христу составляют истина, кротость, правда, и вместе с ними смирение и человеколюбие". И человека, стяжавшего сии качества, Бог делает (именно Бог, а не сам человек!) "чистым, целомудренным, праведным, мужественным в искушениях, мудрым в Божественном, благоутробным, сострадательным, милостивым, щедрым, человеколюбивым, благим, - настоящим христианином, носящим образ Христа... Подобие сие, - заключает он, - водворяется чрез исполнение заповедей". Ему вторит святой Петр Дамаскин: "Ищущий Христа должен Его искать не вне, но внутри себя, то есть телом и душою быть как Христос, безгрешным по возможности человеческой". А преподобный Амвросий Оптинский выделяет в вопросе о подражании Христу три элемента: во-первых, быть милосердным, то есть сострадательным и снисходительным, прощая людям все недостатки, обиды и досады; во-вторых, проводить святую жизнь, то есть хранить целомудрие и чистоту телесную и душевную относительно всех страстей; и в-третьих, стремиться к совершенству, которое состоит в глубине смирения; то есть, видя высоту, на которую надо подняться, все свои дела и труды почитать за ничто - ср. Лк. 17, 10. Преподобный же Иоанн Лествичник говорил, что "удивляться трудам святых дело похвальное; ревновать им спасительно; а хотеть вдруг сделаться подражателями их жизни есть дело безрассудное и невозможное". Если так сказано о подражании жизни святых, то чему можно уподобить подражание жизни Самого Господа?..
<...>

Теперь самое время перейти к разговору о тех откровениях и видениях Франциска, которые по справедливости считаются главными в его жизни, и, конечно же, являются закономерным следствием его прелестной мистической практики. Оба видения, о которых здесь будет упомянуто, имели место на горе Альверно, подаренной ассизскому подвижнику на закате его земной жизни.

Первое из них необычайно наглядно показывает, в чем коренилось то самоуничижение Франциска, которое красною нитью проходит через всю его жизнь. Действительно, как и в том "смиренном споре" с братом Львом, о котором было упомянуто выше, в большинстве своем речения ассизца сопровождались крайне уничижительными высказываниями о самом себе: "Я - самый недостойный и гнусный человек, какие только есть у Бога в этом мире", "невежествен я и глуп", и многое-многое другое. Наглядным же свидетельством истинного понимания его самоуничижения является следующая фраза из его "Послания ко всему Ордену": я - "ничтожный и слабый, ваш последний раб... Услышьте, сыновья Господа и братья мои, и внимайте словам моим. Приклоните ухо вашего сердца и повинуйтесь гласу Сына Божьего".

Итак, молясь однажды на горе Альверно словами самоуничижения: "Господи, что я пред Тобой? что значу я в сравнении с силою Твоею, ничтожный червь земли, ничтожный Твой служитель!" - и повторяя эти возгласы непрестанно, Франциск получил на свое вопрошание тот ответ, к которому стремился и которого чаял, а именно: явились ему два больших света, в одном из которых он узнал Создателя, а в другом - самого себя... То уподобление Христу, к которому Франциск столь рьяно стремился в продолжение всей своей сознательной жизни, в его душе, наконец-то, произошло: он увидел себя равным Богу! И именно это видение является одной из главных причин того, что ученики Франциска, его последователи и почитатели говорили в один голос о том, что в их учителе и наставнике произошло новое воплощение Христа.

Второе же откровение, происшедшее с ним на той же горе, имело такую силу, что впоследствии послужило одним из главных мотивов для канонизации подвижника, происшедшей спустя всего лишь два года после его смерти. Конечно же, речь идет о главном (с точки зрения самих католиков) событии в жизни Франциска - стигматизации, то есть появлении на теле его ран и язв, подобных крестным ранам Спасителя. А дело было так: 14 сентября 1224 года, в день Воздвижения Креста Господня, Франциск стоял на коленях, воздев руки к небу и молясь о том, чтобы Бог дал ему возможность пережить страдания, которые испытал на Кресте Сам Господь (заметим: вновь - молитва без покаяния)... Столь необычное и интересное желание станет более понятным, если вспомнить, что подобное непреодолимое стремление "созерцать любимый облик Христа и страдать Его страданиями" было и у Е.И.Рерих, впоследствии также ощутившей свое тождество со Христом... Итак, через некоторое время, молясь подобным образом, Франциск приобрел твердую уверенность в том, что просимое осуществится. И сразу после этого "он отдался созерцанию страданий Спасителя, созерцанию, доведенному до высшей степени сосредоточенности". Наконец, "в избытке ощущаемых им любви и сострадания, он почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса".
<...>

Подобная медитативная практика, полностью исключая основу основ христианской жизни - покаяние - направлена исключительно на себя: человек для того и занимается медитацией, чтобы получить удовольствие и наслаждение. Чувствуя себя достойным "радости и блаженства", медитирующий обретает в своем делании полное самоудовлетворение, отчего и происходит "самообожение" - без Бога и помимо Его воли. Удивительным образом метод, используемый Франциском, напоминает нам подобную практику буддизма - учения, несовместимого с христианством; напоминает, поскольку движимы и тот и другой одним духом - духом безудержной гордыни. И если принять во внимание еще и искаженное, трансформированное учение о личности, имеющее место в католицизме, то станет совершенно понятным, отчего Франциск "почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса" - превращенным не по благодати, к которой призваны все мы, а по естеству - ощутил себя богом в самом существе своем.

После того, в конец прельщенный своею молитвою, ассизский подвижник не заметил того богохульства, которое предстало его взору: он увидел пригвожденного ко кресту серафима - богохульства, ибо только так можно расценивать ту насмешку над величайшим таинством боговоплощения и искупления рода человеческого, по которой на место Творца и Искупителя встает его творение... Буря чувств - земных чувств - охватила нашего героя, и после этого "на теле [его] явление это оставило образ и чудесно запечатленные следы страданий Христа, ибо тотчас же на руках и ногах Франциска начали показываться как бы гвозди; казалось, что центры рук и ног были как бы пронзены этими гвоздями... На правой же стороне груди сделался виден след от удара копьем, подобный шраму, - след воспаленный и источающий кровь, которая проступала на одежде... Франциск носил на груди своей, на руках и ногах образ и телесное сходство со Спасителем". Здесь, и надо согласиться в этом с католиками, мистика ассизского аскета достигает своего апогея. Горячее желание уподобиться Христу в подражании Ему стало в представлении Франциска реальностью - он ощутил себя "превращенным в Иисуса", вплоть до телесного с Ним сходства.

Однако о подобного рода видениях истинные святые думали иначе. Так, преподобный Варсануфий, отвечая на вопрошание ученика о том, что делать, когда представится видение в образе Христа, говорит: "Не прельщайся, брат, никогда таким демонским извещением, ибо Божественные явления бывают лишь святым, и оным всегда предшествует в сердцах их тишина, мир и благодушие. Впрочем, и познавая истину (явления), святые признают себя недостойными, а тем более грешники не должны никогда верить таким явлениям, зная свое недостоинство". Франциск же, напротив, как видно из всего вышеописанного, принял все это за истину без малейшего сомнения.

Интересен также тот факт, что после стигматизации Франциск "перестал интересоваться всем, происходящим в Ордене" и предоставил монахам жить, как они хотят.

Наверное, поэтому, возомнив себя равным Богу, ассизец говорил впоследствии: "Я не сознаю за собою никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием". Насколько далеко он отдалился от Бога, можно понять хотя бы из сопоставления этой его фразы с духовным откровением Аввы Дорофея: "Чем более кто приближается к Богу, тем более видит себя грешным"; напротив, чем более отдаляется, тем чище сам для себя становится, не замечая собственных грехов.

Куда завела Франциска такая духовная жизнь, можно заключить хотя бы из слов, сказанных им уже на смертном одре: "Я прощаю всем моим братьям, как присутствующим, так и отсутствующим, их обиды и их заблуждения и отпускаю им грехи их, насколько это во власти моей". Заметьте - не просит прощения даже перед смертью; напротив, сам прощает. И, наконец, заканчивает он свою жизнь с полным осознанием своей праведности: "Я исполнил то, что должен был исполнить". Здесь мы видим уже полную противоположность тому, что сказал Сам Господь: "Когда исполните все повеленное вам, говорите: "мы рабы ничего не стоющие, потому что сделали, что должны были сделать"" (Лк. 17, 10).

Далее, проводя сравнение мистики Франциска со святоотеческим учением, необходимо вспомнить и о том, что все видения и откровения ассизский аскет и его "меньшие братья" получали в результате бурного проявления чувств и эмоций. Но, как замечает преподобный Исаак Сирин, "начало истинной жизни в человеке - страх Божий. А он не терпит того, чтобы пребывать в чьей-либо душе вместе с парением ума, потому что при служении чувствам сердце отвлекается от услаждения Богом", и человек испытывает именно чувственные удовольствия. Кто скорбит сердцем, а чувствам дает свободу, - продолжает он, - тот подобен больному, который страждет телесно, а уста имеет отверстыми для всякой вредной ему снеди. Но сколько бы [такой] человек ни употреблял усилия, чтобы духовное снизошло к нему, оно не покоряется. И если дерзновенно возмечтает он и возведет взор к духовному и будет доходить до него разумением не вовремя, то скоро притупляется зрение его, и вместо действительного усматриваются им призраки и образы".

Недаром опытные подвижники, такие, как преподобный Иоанн Лествичник, глубоко знакомые с молитвенным деланием, свидетельствовали о имевших место ложных откровениях, говоря: "Я ощутил, что сей волк хочет обольстить меня, производя в душе моей бессловесную радость, слезы и утешение; и по младенчеству своему я думал, что я получил плод благодати, а не тщету и прелесть", посему и предостерегали: "Рассматривай приходящую сладость: не отравлена ли она от горьких врачей, паче же коварных убийц душ человеческих", и научали: "Рукою смирения [а не возношения, упоения славою и ощущения своей тождественности со Христом] отвергай приходящую радость, как недостойный ее, чтобы не обольститься ею и не принять волка вместо пастыря".

Однако сам Франциск, пренебрегая всеми советами и наставлениями древних отцов, думает по этому поводу иначе: "Бог сладок и приятен, сладостен, любим, возлюблен и всего более желанен", потому и исполняю я "благоуханные слова Господа моего".

Каким же образом ассизский подвижник исполнял эти "благоуханные слова", которые получал он во множестве откровений? Характерный пример. Однажды, со своим братом по Ордену Массео Франциск вошел в храм помолиться и получить очередное откровение. "В той молитве [он] воспринял столь неизмеримую милость, воспламенившую так сильно душу его любовью к святой бедности, что от румянца лица его и от разверстых уст его, казалось, будто извергается пламя любви. И, как бы весь в огне, подошел он к товарищу и так сказал ему: "А! а! а! брат Массео, дай мне себя!" И промолвил так трижды, и на третий раз святой Франциск одним духом поднял брата Массео в воздух и бросил его от себя на расстояние большого шеста; и брат Массео был этим в величайшей мере поражен и после рассказывал товарищам, что в тот миг, как святой Франциск одним духом поднял его и подкинул, он испытал столь великую сладость души и утешение от Духа Святого, какого никогда в жизни своей не испытывал". Весьма странным, не правда ли, выглядит "утешение от Духа Святого", когда слышишь многозначительную фразу "дай мне себя", после чего, вопреки законам гравитации, поднимаешься на воздух, летишь вниз и ударяешься затылком о каменные плиты...
Диакон Алексий Бекорюков

14 / 02 / 2001 »

@темы: Сумерки, Мысли, Полевки

---

http://1493.ru/concepts.htm

[Eltendo]

Жанр игры: феерия, авантюрный роман, политическая драма.

Формат игры: около 500 человек. Италия. Милан с кондотьерами, Флоренция с гуманистами, Рим с кардиналами, Венеция с карнавалом и Неаполь с оборванцами. Притом, в итальянскую игру вступают также войска Франции - исторически это начало итальянских войн.

Полигон игры: Урал, Свердловская область, Дегтярск (полигон "Рубикона-2004").

Дата игры: 28 июля - 2 августа 2009 года (вечер вторника - рассвет воскресенья).

Время игры: около 1493 года и на несколько лет вперед (образ эпохи конца XV века). Присутствуют небольшие сдвиги исторических событий для увеличения замеса. Небольшие – значит, скажем, Мартина Лютера на игре не будет. Игра идет четыре полных дня, и, разумеется, абсолютно нон-стоп в лучших традициях.

Проблематика игры: состояние молодости, обретение в ней себя и свобода творения. Доверие, вызов, доблесть, познание, красота и их противоположности. Утопия и реальность. Отцы и дети.

Постулаты:

- Единство формы и содержания. Скажем, "Ренессанс" - это игра людей, отдельных людей, а не структур - это и есть причина того, что индивидуальные заявки обязательны, потому что - а как иначе?

- Каждый игрок суть свободный и славный автор своего персонажа. Игроки умеют договариваться друг с другом, поскольку друг друга уважают. Пожизневые проблемы - решаются по игре.

- В Италии стыдно прослыть никем, стыдно не быть. Это время личностей, а в человеке всё должно быть прекрасно, даже если оно отвратительно.

- Качественное важнее количественного. Атмосфера важнее модели. Правила не будут сложны. Всякая виртуальность будет сведена к необходимому минимуму.

- Мистика не технологична. Ангелы бдят. Бесы – также. Любовь творит чудеса.

- У нас не реконструкция, а стилизация. Это, например, значит, что синтетическая ткань на костюмах вполне допустима. Кроме того, прекрасный миф важнее скушной реальности. Дюма круче Бушкова.

- Не предполагается сурового строяка уровня "Константинополя". Уровень последних лет, то есть, шатры, а также стены в виде натянутой ткани - кажется вполне приемлемым. Интересно скорее внутреннее убранство домов. Интересна символика дома.

- Лишь прекрасная смерть придает миру реальность. Некрасиво, тупо умереть - это немыслимо. Случайное ядро может оторвать вам ногу, но не голову.

- Город есть живой микрокосм. Эта игра - в города, и почти все важные события происходят именно там.

- Экономика в первую очередь завязана на искусство, роскошь и престиж.

- В Италии есть только два способа жить. Как аристократ (даже если вы простой буржуа или кондотьер) или как нищий художник (даже если вы художник гарроты или половой тряпки). Выбор за вами.

- Так или иначе, всякий итальянец имеет множество родственников и знакомых.

- Ночь опасна и нежна. Ночью возможно очень многое. Как и на больших дорогах.

А ведь Франциск уже 150 лет как....

Ааа....

Франциск Ассизский (1182—1226) — католический святой, учредитель названного его именем нищенствующего ордена. Он знаменует собой перелом в истории аскетического идеала , а потому и новую эпоху в истории западного монашества и римской курии. Старое монашество в своем отречении от мира возлагало на отдельного монаха обет бедности, но это не помешало монастырям сделаться крупными поземельными собственниками, а аббатам — соперничать в богатстве и роскоши с епископами и князьями. Ф. углубил идею бедности: из отрицательного признака отречения от мира он возвел её в положительный, жизненный идеал, который вытекал из идеи следования примеру бедного Христа. Вместе с этим Ф. преобразил и самое назначение монашества, заменив монаха-отшельника апостолом-миссионером, который, отрекшись внутренне от мира, остается в мире, чтобы среди него призывать людей к миру и покаянию. Старое землевладельческое монашество соответствовало аграрному периоду Западной Европы; но возникли города, с густым населением из богатых и бедных — и к ним-то обратились ученики Ф., проповедуя одним в назидание, другим в утешение «бедное житье», как идеал «евангельского совершенства». Как проповедник «бедного житья», Ф. имел предшественников. Богатство клира давно вызывало протест как со стороны блюстителей аскетического идеала (Бернард Клервоский), так и со стороны противников клира (Арнольд Брешианский). Особенное сходство с Ф. представляет старший его современник, Валдес из Лиона, от проповеди которого получила начало отпавшая впоследствии от католицизма секта валденцев. Попытки историков разыскать нити, связующие Ф. с его предшественниками, привели, однако, лишь к гипотезам слабо основанным и притом ненужным, так как стремления Ф. могут быть вполне удовлетворительно объяснены его личностью и духом его времени. Мысль о добровольной бедности «по Евангелию» легко могла самостоятельно зародиться как у богатого лионского банкира, так и у расточительного сына зажиточного купца в провинциальном итальянском городке; но проповедь того и другого приняла различное направление, что зависело как от среды и обстоятельств жизни, так и от личности обоих.
Содержание
[убрать]

* 1 Личность
* 2 Биография
* 3 Источники
* 4 Интересные факты
* 5 Ссылки

[править] Личность

Хотя первые жития о Ф. написаны тотчас после его смерти, когда было в живых ещё много очевидцев его первых шагов к идеалу, однако, ввиду назидательной цели, авторы этих житий мало заботились о точном установлении биографических данных своего героя. Самая скудость этих данных открыла простор благочестивому и поэтическому вымыслу; действительный образ Ф. закрыт от нас легендарным, в созидании которого принимала участие не только богословская литература житий, но и народная фантазия (Fioretti). Но если историк, ищущий достоверных фактов, испытывает затруднения в лабиринте накопившихся сказаний, то биограф Ф. не может жаловаться на творчество легенды, так как оно лишь ярче осветило коренные свойства его личности. Основным свойством Ф. было живое, отзывчивое чувство сострадания. Это чувство не привело его к мировой скорби; под влиянием его жизнерадостной натуры и поэтического чутья, чаявшего живую душу во всем живущем, сострадание преобразилось в нём в любвеобильное сочувствие, охватывавшее всю природу, одушевленную и неодушевленную, везде представлявшую ему, по словам его гимна, братьев и сестер. Образ нищего и страдающего Христа, призывающего всех следовать за ним, стал для Ф. источником откровения, дал содержание его личной жизни и направление его деятельности; принесши покаяние, то есть оторвавшись от мира, он признал своей задачей призывать и других к такому же покаянию, чтобы следовать за нищим, странствующим Христом. Проповедь такого идеала могла привести Ф. к столкновению с духовенством и курией; но глубокое смирение, проявлявшееся в наивно-трогательных формах и, однако, бывшее плодом усиленной работы над собой, удерживало Ф. в среде церкви. Неспособный кого-либо осуждать, Ф. не мог сделаться реформатором; его призыв к евангельскому совершенству не стал, как у валденцев, поводом к разрыву с папством, а, напротив, привел к усилению религиозного энтузиазма в пределах католической церкви.

[править] Биография
Обручение св. Франциска с Госпожой Бедностью. Худ. Сассетта

Отец Ф., по имени Бернардоне, торговал сукнами; торговцы этим дорогим международным товаром были в то время зажиточными людьми. Торговые обороты побуждали Бернардоне совершать частые поездки во Францию, в память которой он и назвал своего сына Франциском. Ф. знал песни трубадуров и часто распевал их на французском языке. Он был единственным сыном; родители ни в чём ему не отказывали. Юношей он вел разгульную жизнь с молодежью своего города, которая выбирала его «царем» пирушек. Родители не мешали сыну, гордились его знакомством с дворянской молодежью; мать Ф. не скрывала, что ожидает для сына славного будущего. И сам Ф. в это время не был лишен тщеславия: источники говорят, что он не хотел, чтобы «кто-либо его превосходил». Ф. принял участие в войне между Ассизи и Перуджией, был взят в плен, но не утратил своей веселости и уверенности в своем великом будущем. Он вынес тяжелую болезнь, но по выздоровлении стал вести прежний образ жизни и предпринял с молодыми рыцарями поход в Южную Италию в пользу папы. С первого же ночлега Ф. вернулся; по сказанию, он видел сон, направивший его на другой путь. Очевидно, его сердце уже не удовлетворялось внешним блеском и указало ему путь к подвигам иного рода. Ф. всегда был очень щедр к нищим. Однажды, отвлеченный делом, он отказал одному из нищих, пристававших к нему именем «Господним», но затем, спохватившись, что если бы нищий попросил у него именем какого-нибудь земного сеньора, то он не отказал бы ему, он догнал нищего и одарил его. Милостыня скоро получила для него другой, более высокий смысл. Отправившись в Рим на поклонение св. Петру, Ф. был возмущен скудными подаяниями на могиле первоапостола; он вынул из кармана целую горсть монет и звонко бросил их в окошечко под алтарем, к изумлению окружающих. Вышедши затем на паперть, он увидел там длинный ряд нищих, ожидавших подаяния. И тут, у гробницы апостола, нищенство преобразилось в глазах Ф.: он понял его духовный смысл для последователя Христа и апостолов. Обменявшись с одним из нищих одеждой, он стал в их ряды и до вечера пробыл с ними. «Нищее житие» запало в его душу; его поэтическая фантазия создала из него идеальный образ. Как назревал в его душе этот образ, о том сохранился трогательный рассказ. Однажды Франциск возвращался с товарищами с роскошной пирушки. Они шли с песнями впереди; он шёл сзади молча, в глубоком раздумье. Вдруг сердце его наполнилось таким сладостным ощущением, что он не мог двинуться с места, хотя бы его «стали резать на куски». Товарищи в изумлении его окружили, спрашивая, о чём он задумался, не намерен ли он жениться? «Вы правду сказали», — был ответ: — «я задумал взять невесту, более благородную, богатую и красивую, чем вам когда-либо приходилось видеть». Великий художник, воодушевленный памятью о Ф., изобразил в своих фресках его затаенную мысль. На стене Ассизского собора Джиотто изобразил венчание Ф. с красивой, но исхудалой женщиной в изорванном платье; на неё лает собака, дети замахиваются на неё палкой и бросают в неё каменья, но Христос благословляет её с неба — это венчание Ф. с бедностью. Но были на глазах Ф. люди ещё более жалкие, чем нищие — прокаженные, которых в то время было так много, что за воротами почти каждого города можно было найти особое здание, предназначенное для этих несчастных. Долго они внушали ужас жизнерадостному юноше; но он поборол в себе отвращение к ним. Житие рассказывает, как Ф., встретив по дороге в Рим прокаженного, не ограничился тем, что бросил ему монету, а слез с лошади, вручил больному монету, поцеловал ему руку и получил от него «поцелуй мира». Другой рассказ описывает, как Ф. сам отправился в приют для прокаженных, взяв с собой много денег, и, подав каждому из них милостыню, долгое время пробыл с ними. Сам Ф. в своем завещании ведет начало «своего покаяния» с этого посещения прокаженных, заявляя, что пока он жил в грехе, вид прокаженных был ему неприятен, но Господь повел его к ним, после чего то, что для него было горьким, стало сладким.
Церковь Сан-Франческо в Ассизи

Конечно не одно какое-либо впечатление или душевное потрясение совершило перелом в жизни Ф.: его настроение менялось постепенно. Он стал искать уединения; особенно привлекали его одинокие запущенные церкви за городом. В одной из них, церкви св. Дамиана, он однажды долго пребывал в горячей молитве перед распятием и, по воспоминаниям его «трёх (ранних) товарищей», «с этого часа сердце его восприяло рану и истаяло, памятуя Господни страсти». Событием, ускорившим неизбежный перелом в жизни Франциска, было столкновение с отцом. Ф. испытывал к ветхим и заброшенным церквам и часовням жалость, как к одушевленным существам. Желая поддержать церковь св. Дамиана, Ф. в отсутствие отца забрал лучшего товара и повез его в Фолиньо для продажи. Продав там вместе с тем и лошадь, Ф. принес вырученные деньги священнику, и когда тот, боясь гнева отца Ф., отказался принять их, Ф. бросил свой кошелек на подоконник и остался при церкви. Узнав, затем, о гневе отца, Ф. долго скрывался в окрестных пещерах. Когда он вернулся домой, отец избил его и запер; но в отсутствие отца мать отпустила сына, и он навсегда ушёл из родительского дома. Бернардоне обратился к властям, с требованием возвратить ему сына и похищенные им деньги; но Ф. заявил, что он стал слугой Господа и светским судьям неподсуден. Бернардоне обратился с жалобой к епископу. На суде епископа Ф., по его требованию, не только возвратил деньги, но снял с себя полученную от отца одежду, объявив, что впредь будет считать отцом своим не Петра Бернардоне, а Небесного Отца. Это отречение от всякой собственности наполнило его сердце великой радостью. Получив от слуги епископа простую одежду, Ф. отправился в соседний лес, громко распевая французские песенки. На вопрос встретившихся разбойников он ответил, что он «вестник Великого Господа». Это случилось в 1207 г. Два года провел Ф. в окрестностях Ассизи, занимаясь, кроме молитвы, починкой церквей, для чего выпрашивал камни; особенно стала ему дорога полуразрушенная часовня св. Девы, под названием Порциункула. Исправив её, Ф. устроил около неё для себя шалаш. Питался он объедками, которые собирал по городу в обеденное время. Многие стали его считать помешанным, но к его бедному житью присоединился богатый гражданин Бернард де Квинтавалле, который, согласно с Евангелием, распродал свое имущество и роздал бедным; присоединились и другие. В одежде странников они ходили по соседним городам и деревням, призывая к миру и покаянию. На вопрос, кто они такие, они отвечали: «кающиеся грешники»; но они были бодры духом, называя себя «ликующими в Господе» или «потешниками Господа». Иные из них, как и сам Ф., занимались ручным трудом, при случае помогая крестьянам в сельских работах, но денег не принимали, довольствуясь лишь скромной трапезой.

1209 г. отмечен источниками как новая дата в жизни Ф. В своей часовне он услышал за обедней слова (Матф., X, 7—11), с которыми Христос послал своих учеников проповедовать о наступлении царства небесного: «Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха». Ф. просил священника повторить и разъяснить ему латинский текст и, вникнув в смысл его, с восторгом воскликнул: «Вот чего я хочу», — снял с ног обувь, бросил посох и опоясался веревкой. Что ему тогда выяснилось, стало для него новым, настоящим призванием; нищее житие превратилось в апостолат; из нищего странника и отшельника он стал проповедником. Не раз ещё потом на Ф. находило сомнение, что угоднее Богу — молитва или проповедь; но именно то, что молитва уступила проповеди, обусловило собой всемирно-историческое значение нового францисканского ордена. Число его учеников увеличилось, и он отправился в Рим просить у папы утверждения составленного им для своего братства устава. Текст этого устава не сохранился, но, вероятно, это было простое наставление братьям, составленное на основании подходящих евангельских текстов. Папой был тогда Иннокентий III. Знаменательный момент в истории представляет собой встреча этих двух людей, олицетворявших два различных мировоззрения, выросшие из одного корня: с одной стороны, наместник Христа, ставший владыкой мира, раздававший царские короны, представитель авторитета и власти, — а перед ним последователь Христа, босоногий нищий, в одежде пастуха, проповедник любви и смирения. О самой встрече не сохранилось точных известий, но она сильно занимала воображение современников и потомков и породила много характерных рассказов. С одной стороны, францисканские легенды повествуют о том, с каким пренебрежением папа отнесся к нищему и как потом в сновидениях познал его великое значение для церкви: то из-под ног папы вырастает пальма до небес, то папа видит, как монах подпирает плечом наклонившийся Латеранский собор; или Ф. наяву убеждает папу поэтической притчей о сыновьях бедной женщины в пустыне, которые оказались царскими сыновьями и были признаны своим отцом. С другой стороны, мы имеем повествование бенедиктинского летописца, в котором слышится и пренебрежение к нищенскому житью Ф., и признание его смирения: папа был так поражен грязным видом Ф., что послал его к свиньям; но, когда Ф., буквально исполнив совет, вернулся ещё грязнее с просьбой теперь исполнить его мольбу, то Иннокентий, растроганный таким смирением, отнесся к нему милостиво. Одному из кардиналов приписывается такое возражение тем, кто находил «нищее житие» новшеством, превышающим силы человека: «Утверждать, что евангельское совершенство, то есть обет жить по евангелию, дело новое, неразумное или невозможное, разве это не хула против Христа, давшего нам евангелие?» Эти слова ярко освещают проблему, перед которой стояла тогда римская курия. Бедность Христа и апостолов давно уже выставлялась как укор духовенству и как знамя церковной реформы; но церковь, став земным, политическим учреждением, не могла следовать по указанному ей пути. По мере того как она проникалась аскетическим духом, установив безбрачие духовенства, её власть над миром росла и её мирские средства умножались. С другой стороны, ревнители бедности Христовой, не найдя удовлетворения в пределах церкви, отпали от неё и сделались её врагами. В дни Ф. южная Франция и северная Италия кишели еретиками, державшимися учения о евангельском совершенстве. Иннокентий III, который в звании кардинала красноречиво писал о суетности мира и о презрении к его благам, был способен оценить силу аскетического идеала; он был притом политик и не хотел повторить ошибки своего предшественника, прогнавшего от себя Валдеса и «лионских бедных». Напротив, он старался превратить их в «католических бедных», и с этой целью только что милостиво принял в Риме Дурандо де Гуеска с «братьями». Так поступил Иннокентий III и с Ф. и его товарищами, признав за ними право проповеди бедного житья. В то же время он принял их на службу церкви, взяв с Ф. клятву послушания папе и дав его спутникам тонзуру, сделавшую их клириками.
Винченцо Фоппа, Святой Франциск принимает стигматы. Пинакотека Брера, Милан

С этого времени число францисканцев быстро растет, и они собираются обратить все языцы. Для этой цели были организованы небольшие миссии, поставленные под начало одного из братьев, называвшегося министром, то есть меньшим братом. То же стремление к служению побудило Ф. присвоить своим последователям название миноритов — меньших. В романских странах, Франции и Испании, миссии не встречали особых препятствий; но в венгерских степях пастухи травили пришельцев собаками и прокалывали их одежду заостренными палками, которыми загоняли свои табуны. Из южной Германии первая миссия вернулась ни с чем; следовавшая за ней миссия, похождения которой описаны очевидцем, также встречала большие затруднения. Неустрашимые францисканцы, однако, не останавливались ни перед какой опасностью и проникли даже в Марокко, где стали первыми мучениками своего ордена. Как далеко ни уходили францисканцы, их тянуло к Ф., и в Троицын день они возвращались к его шалашу близ часовенки Порциункулы, где на время своего пребывания строили и для себя шалаши. Так возникли так называемые генеральные капитулы, то есть сборы всех членов общины. О первых собраниях нет точных данных, но о собрании 1219 г. сохранилась молва, что братьев собралось 5000, и все они прожили около Ф. неделю, питаясь приношениями окрестных жителей, так велико уже было почтение народа к Ф. В 1212 г. к Ф. явилась 18-летняя Клара Шиффи, дочь соседнего помещика, и тайком от отца приняла от Ф. пострижение: к ней присоединилась её 14-летняя сестра Агнес, несмотря на угрозы и побои родни. Ф. поместил их у бенедиктинок, а потом отдал в их распоряжение церковь св. Дамиана, где и возникла женская община бедных сестер, из которой развился женский орден Клариссин. К бедному житью стали примыкать и многие миряне. Идея бедного житья стала так популярна, что Доминик, учредитель названного его именем ордена братьев-проповедников, видоизменил составленный для них устав по типу францисканского и превратил доминиканский орден в нищенствующий.

При Гонории III в сношениях римской курии с Ф. выступает на первый план кардинал Гуго или Уголино, впоследствии папа Григорий IX. Официальные источники повествуют о самых дружественных отношениях между Уголино и Ф., но вместе с тем с этой поры все более и более ощущается влияние курии на судьбу дела Ф. Община так разрослась, что нужно было подумать об её организации. Полный энтузиазма и любви ко всем, Ф. этим мало интересовался, но тем более заботились о том члены курии, которая уже при самом начале обязала братьев к послушанию Ф., а его самого к повиновению папе. Для общины последователей бедного Христа наступила критическая эпоха, из которой она вышла преобразованной в монашеский орден. Отдельные эпизоды этого кризиса скрыты от нас. Биографы Ф., писавшие под свежим впечатлением его немедленной канонизации, не были расположены говорить об антагонизме между римской курией и святым; они, напротив, сообщают, что сам Ф. просил папу назначить Уголино попечителем его братства и мотивировал это тем, что он не желает своими делами беспокоить главу церкви. Новый руководитель братства несомненно любил и уважал Ф. — он целовал ему руки, ходил за ним в болезни, сочувствовал его идеалу; но, как представитель церкви и как правитель, он старался приладить этот идеал к житейской действительности. Не менее важно для судьбы братства было и то, что теперь и в его среде были люди, которым идеал Ф. казался слишком суровым и которые требовали уступок и смягчений. Эти умеренные искали опоры у кардинала. Некоторые источники выставляют главой недовольных Илью Кортонского и рассказывают, что Илья в 1219 г. пытался повлиять через Уголино на Ф., чтобы добиться изменения францисканских правил в духе других монашеских орденов; Уголино от своего имени высказал Ф. это желание, но встретил сильный отпор. Наступление кризиса было ускорено отлучкой Ф. Он давно уже порывался проповедовать вне Италии; его особенно тянуло во Францию, но кардинал не пускал его, утверждая, что он нужен дома. В 1220 г. Ф. уже нельзя было удержать. Крестоносцы в это время захватили Дамьетту в Египте, и Ф. решился обратить в христианство тамошнего султана. Отправляясь за море, Ф. передал руководство общиной двум назначенным им братьям. Тотчас по отъезде Ф. начался раздор среди общины; когда распространилась молва о его смерти, заместители его, принадлежавшие к ревнителям сурового идеала, устроили собрание, на которое пригласили только своих единомышленников, и установили три постных дня в неделю вместо двух. Другие братья пытались захватить в свои руки заведование женскими монастырями или приютами для прокаженных и добивались полномочий для своих планов со стороны курии. Ф., между тем, проник в лагерь мамелюков, где его чуть не убили, так как за голову каждого христианина уплачивался золотой. Убедившись в бесплодности своей попытки, Ф. отправился со своими спутниками в Сирию, где его настиг монах, посланный за ним партией недовольных новшествами. Ф. тотчас вернулся и уже на пути к Ассизи, в Болонье, испытал, как трудно удержать братию на высоте указанного им идеала. С образом бездомного, странствующего Христа было несовместимо проживание братьев в собственных домах, — а именно такой дом он нашёл в Болонье. Сильно возмущенный, Ф. потребовал разорения дома, но находившийся в Болонье Уголино возразил ему, что дом не составляет собственности братьев, а принадлежит римской церкви. То же испытал Ф. в самом Ассизи; здесь он даже влез на крышу и стал скидывать черепицы, но городская стража его остановила, объявив, что дом этот составляет городскую собственность. Ф. поспешил в Рим, настоял на отмене новшеств, введенных в его отсутствии, и помешал возведению нескольких братьев на высокие церковные должности. «Потому они и называются миноритами, — сказал Ф., — чтобы никогда не возноситься». Но он не мог остановить других распоряжений курии, существенно изменявших характер братства. Булла 1220 г. положила конец свободному входу в братство и выходу из него. Желавшие вступить в братство Ф. должны были находиться год на испытании, но по принятии их в братство уже не имели права уйти. Свободная община добровольных последователей Христа превращалась в замкнутый монашеский орден. Ещё более противоречила видам Ф. булла 1222 г., предоставлявшая францисканцам привилегию служить обедню в своих собственных церквах, если у них таковые будут, даже во время интердикта. В том же году одному из нищих братьев в первый раз поручается дисциплинарная власть над местным епископом (в Португалии). Одновременно с этим усиливается и в самом братстве стремление уклониться от первоначального идеала. При большом числе новых братьев не всем было по силам вечно странствовать с нищенской сумой, тем более, что при большом распространении ордена уже различие климата заставляло отступать от первоначального обычая: так, ещё до 1220 г. перестали соблюдать предписание не иметь двух одежд. Все это вызвало пересмотр первого составленного Ф. правила (regula), не дошедшего до нас. В составлении нового правила 1221 г. Франциску помогали другие, но оно ещё носит печать его личности. Два года спустя понадобилось новое правило, приближающееся к обычной форме уставов других монашеских орденов. Христолюбивое странствующее братство Ф. превратилось в централизованный и оседлый францисканский орден. Во главе его стоит генеральный министр, только ему предоставлено право разрешать проповедь братьям. Над областями поставлены провинциальные министры; в первый раз упоминаются кустоды, то есть заведующие отдельными общинами. Главное новшество заключается в постановлении, чтобы вместо ежегодных собраний братьев в Троицын день происходили через каждые три года съезды одних лишь провинциальных министров и кустодов, для обсуждения действий генерального министра и переизбрания его. Изменилось и положение самого Ф. в ордене. По возвращении из Сирии он отказался быть министром и слугой всего братства и поставил на свое место сопровождавшего его на Восток Петра Катанского. Пётр скончался полгода спустя, но его место, по-видимому, тотчас занял Илья Кортонский: по крайней мере на генеральном капитуле 1223 г. председательствовал Илья, Ф. же сидел у его ног, от времени до времени шепча ему на ухо, после чего Илья громко объявлял: «Брат наш заявляет братьям» и т. д. В составлении правила 1223 г. Илья, по совещании с Уголино, вероятно играл существенную роль. Источники называют его то викарием, то генеральным министром. Ф. прожил ещё 3 года после издания правила 1223 г., пользуясь прежним уважением, но не имея влияния на руководство орденом. Он не одобрял господствовавшего в ордене направления, но, преклоняясь перед авторитетом церкви и связанный обетом послушания, не восставал против него. Однако, вся его собственная жизнь была протестом против искажения дорогого ему идеала. Однажды послушник, получивший от генерального министра разрешение иметь псалтырь, пришёл к Ф., испрашивая и его согласия на это. Ф., боявшийся книжной мудрости и отвергавший собственность, сказал послушнику, что, получив псалтырь, он захочет иметь и молитвенник (бревиарий), а после того усядется как важный прелат и скажет товарищу: «Принеси мне мой бревиарий». Затем Ф. нагнулся, схватил горсть пепла и посыпал им голову монаха, приговаривая: «Вот тебе бревиарий, вот тебе бревиарий». Несколько дней спустя монах снова заговорил о своей псалтыри. Ф. ответил ему: «Делай то, что тебе сказал твой министр», но затем, одумавшись, догнал монаха и просил повести его на то место, где он велел монаху исполнить слова министра. Когда они пришли туда, Ф. сделал земной поклон перед монахом и сказал: «Прости меня, брат, ибо тот, кто хочет быть миноритом, не должен иметь ничего, кроме своей одежды». Этот рассказ слишком простодушен, чтобы можно было его считать позднейшим вымыслом. Существует, впрочем, и документ, неопровержимо доказывающий, что Ф. в последние годы осуждал направление, принятое орденом. Это завещание Ф.; оно состоит из увещаний и наставлений и представляет, можно сказать, сплошной протест против превращения нищего смиренного братства Христова в могущественный монашеский орден.
Франсиско де Сурбаран, Святой Франциск, 1658. Старая пинакотека, Мюнхен

Освобожденный от забот об ордене, Ф. мог снова предаться странствованию и одинокой молитве. Как и в начале, образ Христа совершенно поглощает все его внимание. Воспоминания о Христе то вызывают в Ф. радость и блаженство, высказываемые в детски наивных формах, то рыдания и стоны. Изобразить в своей жизни земное странствие Спасителя, пережить все знаменательные моменты Его жизни — вот на что устремлены все помыслы Ф. Он устраивает в лесу близ Греччио «живую картину» Рождества Христова (ясли, вол, осел, кругом молящиеся пастухи и крестьяне). Устройство таких яслей в день Рождества в церквах входит с этого времени в обычай в Италии. Под влиянием той же мысли Ф. отправляется в 1224 г. с ближайшими товарищами на высокую вершину Алверно, в верховьях Арно, где проводит время, поодаль от братьев, в посте и уединённой молитве. Здесь в утро Воздвижения Св. Креста Ф. имел видение, после которого на его руках и ногах, по преданию, остались стигматы, то есть изображения головок и концов гвоздей распятого Христа. Критические историки дают различное объяснение известию о стигматах. Газе, имея в виду, что впервые о стигматах стало известно из окружного послания преемника Ф., Ильи, считает его виновником легенды. Гаусрат полагает, что Ф., желая вполне пережить страсти Христовы, сам нанес себе раны, скрывая их при жизни от товарищей. Сабатье, считая стигматы реальным фактом, ищет объяснение в таинственных проявлениях экстаза и «душевной патологии». Повествование о видении и стигматах Ф. много содействовало представлению о нём позднейшей живописи, изображавшей его в экстазе и со страданием на лице. Несмотря на то, что Ф. действительно считал своим призванием «оплакивать по всему свету страдания Христа» и несмотря на собственные тяжелые страдания в последние два года жизни, Ф. до конца сохранил свое поэтическое воззрение на мир. Его братская любовь ко всякой твари составляет основание его поэзии. Он кормит зимой пчел медом и вином, поднимает с дороги червяков, чтобы их не раздавили, выкупает ягненка, которого ведут на бойню, освобождает зайчонка, попавшегося в капкан, обращается с наставлениями к птицам в поле, просит «брата огонь», когда ему делают прижигание, не причинять ему слишком много боли. Весь мир, со всеми в нём живыми существами и стихиями, превращался для Ф. в любящую семью, происходившую от одного отца и соединённую в любви к нему. Этот образ был источником, из которого вылилась его поэтическая «хвала» Господу со всеми Его творениями и паче всего с господином братом солнышком и т. д. На призыв Ф. радостно отозвались другие поэтические души среди братии — Фома (из) Челано, Якопоне из Тоди, автор «Stabat Mater», и другие францисканские поэты. Преувеличенно, конечно, считать поэтому Ф., как это делает Тоде, творцом итальянской поэзии и искусства и виновником Ренессанса; но нельзя не признать, что одушевление и подъем духа, проявившиеся во францисканских соборах и во фресках Джиотто, были внушены смиренным и любящим последователем нищего Христа. Одной стороной своего идеала — преемством нищенствующего, странствующего Христа — Ф. примыкал к аскетическому, средневековому, некультурному идеалу; но в преемство Христа, как его понимал Ф., включалась и любовь к человеку. Благодаря этому аскетический идеал получил иное, новое, культурное назначение. «Господь призвал нас не столько для нашего спасения, сколько для спасения многих», — было девизом Ф. Если в его идеал, как и в прежний монашеский, и входит отречение от мира, от земных благ и личного счастья, то это отречение сопровождается не презрением к миру, не брезгливым отчуждением от греховного и падшего человека, а жалостью к миру и состраданием к нищете и нуждам человека. Не бегство из мира становится задачей аскета, а возвращение в мир для служения человеку. Не созерцание идеального божеского царства в небесной выси составляет призвание монаха, а проповедь мира и любви, для установления и осуществления царства Божия на земле. В лице Ф. аскетический идеал средних веков принимает гуманитарный характер и протягивает руку гуманизму нового времени.

Последние дни Ф. были очень мучительны; страдания его были облегчены уходом св. Клары и его собственным настроением. Он прибавил к своей Хвале Господа и всех творений строфу с хвалой «сестре нашей, телесной смерти», и не как аскет, а как поэт, закончил жизнь словами: «Жить и умереть мне одинаково сладко». Ф. скончался 4 октября 1226 г.; уже два года спустя он был канонизован папой Григорием IX, бывшим кардиналом Уголино. На «райском холме» началась постройка великолепного готического собора имени нового святого; но не так желали почтить память «бедного Ф.» ближайшие его сердцу товарищи — и однажды ночью брат Леон, с другими, опрокинул и разбил столб с кружкой, поставленный генеральным министром Ильей для сбора подаяний на построение храма св. Ф. Так на могиле апостола мира возгорелась борьба из-за воплощенного им идеала.

Могила святого находится в нижней церкви Сан-Франческо в Ассизи в монастыре Сакро-Конвенто.

[править] Источники
Анри Лагриффуль. Св.Франциск, 1945

Разлад между идеалом Ф. и учреждением, им созданным, отразился и на истории его жизни. В момент смерти Ф. власть над орденом находилась в руках Ильи Кортонского, который правил им в духе Григория IX. Этот папа сам позаботился о составлении жития нового святого и поручил этот труд Фоме из Челано, который не был лично близок к Ф., но был человеком поэтически одаренным. Житие Челано носит на себе черты своего полуофициального назначения; отношения Ф. к Илье представлены дружественными, роль ближайших товарищей Ф. осталась в тени. Назидательный характер легенды выступает очень сильно, а факты из мирской жизни Ф. крайне скудны. Несколько лет спустя власть генерального министра перешла к представителям сурового идеала. Капитул 1244 г. пригласил всех желающих из братьев записать свои воспоминания о Ф. и представить их генеральному министру Кресченцию. Тогда возникла легенда трёх товарищей, Леона, Ангела и Руфина, ближайших сподвижников Ф. В этой легенде фактическая и человеческая сторона биографии Ф. выступает полнее и ярче. Ещё раз, однако, изменилось направление в ордене. Капитул 1266 г. поручил генеральному министру, знаменитому францисканскому богослову Бонавентуре, составить новое житие и уничтожить все прежние, чтобы не было раздора из-за памяти Ф. Это житие наиболее отделано в литературном отношении и обращает особенное внимание на чудеса Ф. Литература о Ф. продолжала, однако, расти, принимая все более легендарный характер. В ХIV в. Варфоломей Пизанский составил книгу: «О сходстве жизни блаженного Ф. с жизнью Господа Нашего Иисуса Христа», в которой указано 40 сходств. В следующем веке появилась громадная компиляция: «Зерцало жизни блаженного Ф.». Наряду с этой книжной литературой работало и народное воображение, на которое личность Ф. произвела глубокое впечатление. Так создались рассказы о Ф., монашеские по происхождению и содержанию, но народные по языку и духу — так называемые Fioretti (Цветки). В XVIII в. болландисты включили в свое почтенное издание «житий святых» и материал, касавшийся Ф., обработанный Суисскеном (Acta Ss. Oct. II). Первая критическая биография Ф. составлена протестантским историком церкви, K. Hase («Fr. v. Assisi», 1856). Годовщина рождения Ф. в 1882 г. снова оживила литературу о нём. Появились сочинения Bonghi (по-итальянски, 1884), Thode («Fr. v. As. und die Anfänge d. Kunst d. Renaissance», 1885), K. Muller, «Die Anfänge des Minoritenordens» (1885; автор особенно старался выяснить вопрос о правилах и пытался реконструировать из правила 1221 г. древнейшее правило 1209—10 гг.). Новую эпоху открыло сочинение протестантского пастора P. Sabatier, «Vie de S. François d’Assise» (П., 1894; до 1899 г. 24 изд.). Необычайный успех книги в католической Франции объясняется, помимо талантливого изложения, как симпатичным, ярко очерченным образом Ф., так и некоторым подновлением его в современном французском вкусе. Одобрение книги папой, а затем запрещение её, также содействовали её распространению. Обширное место отвел Ф. и вызванному им движению Hausrath, в третьей части своего сочинения: «Weltverbesserer im Mittelalter» (1895), причислив его к арнольдистам, то есть последователям Арнольда Брешианского. Заслуга Сабатье не ограничивается литературно-художественным воспроизведением образа Ф.; она ещё значительнее в области критической и в разработке источников. Уже профессору G. Voigt’y удалось открыть и напечатать (в «Abh. d. Sächs. Gesell. d. Wiss.», V—VI, 1870) хронику минорита Иордана из Джиано, современника Ф. и одного из первых французских миссионеров, заключающую в себе несколько важных известий и определенных дат для жизни святого. В 1880 г. издано в Риме «Второе Житие» Ф., Фомы Челанского, оставшееся неизвестным болландистам и написанное по тому же поводу, как и легенда трёх товарищей. Составленное под влиянием изменившегося настроения в ордене, «Второе Житие» представляет и самого Ф. в другом освещении, приближающем его к идеалу строгих последователей его; об Илье вовсе не упоминается, но деятельность его косвенно предается осуждению. Автор пользуется легендой трёх товарищей. Что касается до последней, то Сабатье ещё в 1894 г. обратил внимание на то, что она дошла до нас не целиком: указанный в начале план не исполнен. Догадка Сабатье побудила двух францисканцев, Марчеллино да Чивецца и Теофило Доминикелло, разыскивать недостающие части, — и они нашли их в итальянской рукописи 1557 г. (напечатана в 1856 г.), оригинал которой восходит, судя по языку, к XIV в. На основании их изысканий и работ Сабатье установлено, что латинский подлинник рукописи заключал в себе важнейший первоисточник, а именно легенду трёх товарищей в полном объёме, то есть, кроме 18 глав официального издания, ещё 61 главу, устраненную духом партии («La Leggenda di S. Fr.», Рим, 1899). Но главная критическая заслуга Сабатье заключается в воспроизведении (реконструкции) древнейшего, забытого жития Ф. Самым близким к Ф. человеком, его овечкой, был брат Леон; он принимал участие в составлении легенды трёх товарищей, но, помимо того, сохранились известия о существовании особого жития Ф., написанного Леоном; у авторов конца XIII в., принадлежавших к строгой партии, встречаются цитаты из него. Разложив одну из позднейших компиляций — «Speculum Vitae etc.» — на её составные части и указав их происхождение, Сабатье выделил из неё цельное житие в 118 глав и признал его за утраченное житие брата Леона, написанное им, по предположению Сабатье, тотчас после смерти Ф., чтобы противопоставить господствовавшей партии, уклонившейся от идеала, настоящий образ учителя. Это предположение, нашедшее себе не только противников среди французских учёных, но и многих приверженцев, может совершенно изменить оценку первоисточников и повлиять на историю Ф. и даже на изображение его в дальнейших изданиях книги Сабатье.

Житие Леона, с пространным введением и критическими исследованиями, издано Сабатье в 1898 г., под заглавием: «Speculum Perfectionis s. S. Fr. Ass Legenda Antiquissima auctore Fr. Leone». По-русски о Ф., кроме перевода Гаусрата, см. В. Герье, «Ф. Ассизский апостол нищеты» («Вестник Европы», 1892, май—июнь); С. А. Котляревский (начало книги), «Францисканский орден и римская курия» (магистерская диссертация, М., 1901).
(c) Wiki


И монастырь...Клары..

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск
Клара Ассизская. Изображение художника Симоне Мартини в капелле базилики Св. Франциска в Ассизи (14 век).

Клара Ассизская, урождённая Кьяра Оффредуччо (16 июля 1194 − 11 августа 1253) — итальянская святая, одна из первых последователей Франциска Ассизского и основательница ордена клариссинок.
Содержание
[убрать]

* 1 Биография
o 1.1 Семья, детство и юность
o 1.2 Встреча с Франциском
o 1.3 Побег
o 1.4 Постриг
o 1.5 Реакция семьи
* 2 Иконография
* 3 Источники
* 4 Примечания

Биография

Cемья, детство и юность

Клара родилась старшей дочерью в семье дворянина Фавароне ди Оффредуччо и его жены Ортоланы. Семья Клары была одной из самых богатых и могущественных дворянский семей в Ассизи. Линия предков Клары прослеживается вплоть до Карла Великого[1]. Донна Ортолана, мать Клары, была очень благочестивой женщиной, предпринимавшей паломничества в Рим, Сантьяго-де-Компостела и Святую Землю. Много позже она вступила в монастырь, основанный её дочерью. О детском времени Клары известно немногое, однако имеются свидетельства, что по причине опасной политической ситуации в Ассизи часть детства она провела в изгнании, бежав вместе с матерью и младшими сёстрами Катериной и Беатриче в соседнюю Перуджу[2]. Родители Клары выразили желание выдать её замуж вскоре после её двенадцатого дня рождения, однако вплоть до своего восемнадцатилетия ей удавалось убедить их повременить с планами замужества.

Встреча с Франциском

Учитывая небольшие размеры Ассизи, Клара предположительно знала историю обращения Франциска и произошедшую с ним драматическую перемену, превратившую его из богатого и распутного весельчака в смиренного, одетого в нищенскую одежду и ухаживающего за прокажёнными молодого человека. Кроме того, оба первых последователей Франциска, Руфино и священник Сильвестр, были её двоюродными братьями[3]. Наблюдения этой перемены произвели глубокое впечатление на юную девушку. В период Великого поста 1212 года Франциск произнёс ряд проповедей в соборе Сан Руфино в Ассизи, на которых присутствовала Клара. Она была глубоко тронута его словами и окончательно приняла решение последовать за Христом по примеру Франциска. С помощью своей тёти Клара организовала тайную встречу с Франциском. Дабы избежать любого намёка на непристойность, Клара явилась на встречу в сопровождении близкой родственницы. Франциск же, который, как правило, вообще избегал всяческого контакта с женщинами, в том числе зрительного, был сопровождаем братом Филиппом Высоким. В ходе встречи Клара рассказала Франциску о своём желании посвятить жизнь Христу. Франциск посоветовал ей отвергнуть пути мира с его суетой и хранить своё тело как храм для одного только Бога. Осознав, что её желание следовать за Христом несовместимо с проживанием под родительской крышей и грозящим замужеством, Клара решилась бежать из дома.

Побег

В день Вербного воскресенья 18 марта 1212 года Клара вместе со своей семьёй пошла на утреннюю мессу в собор Сан Руфино, где некогда она (как и сам Франциск) были крещены. Волнения перед предстоящим побегом, намеченным на вечер этого же дня, и предчувствие расставания с родным домом столь ослабили её, что она не смогла подняться с церковной скамьи, когда подошло время раздачи пальмовых ветвей. Тогда Гвидо, епископ Ассизи, к которому Франциск обратился за советом относительно Клары — так как она готовилась стать первой женщиной среди последователей Франциска, что создавало для дотоле исключительно мужского братства некоторые трудности — сошёл к ней сам и вручил ей освящённую пальмовую ветвь прямо в руки[4]. Он же посоветовал Франциску после побега временно поместить Клару в монастырь сестёр-бенедиктинок, как позже и было сделано. При наступлении ночи, когда все в доме заснули, Клара вышла вон через porta di mortuccio, специальную дверь для выноса из дома умерших, имевшуюся во всех старинных домах Умбрии[5]. Таким образом она символически показала, что умерла для своей прежней жизни в этом доме. Снаружи Клару поджидала её кузина, служившая ей помощницей при побеге. Вместе с ней они выбрались за городскую стену, чтобы пробраться к Франциску в капеллу Порциункула, которая находилась за пределами городской черты Ассизи. Точных сведений о том, каким образом это произошло, нет — хотя следует понимать, что этот шаг представлял собой известную трудность, так как все средневековые города Италии были окружены крепостной стеной, ворота которой запирались с заходом солнца, а ключи передавались на хранение мэру.

Постриг
Миниатюра, изображающая принятие Клары в братство святого Франциска (15 век).

Прибыв в Порциункулу, Клара была встречена братьями с факелами, которые провели её внутрь капеллы. Там она сменила своё элегантное платье на грубую францисканскую одежду. Затем у алтаря Франциск обрезал её длинные золотистые волосы и выбрил ей тонзуру[6], а Клара принесла ему свои обеты. Согласно церковному праву, выполнять подобные действия мог только епископ, Франциск же не являлся даже священником. Поэтому епископ Гвидо заранее наделил Франциска полномочиями на этот случай. После окончания церемонии Клара в сопровождении брата Филиппа отправилась в бенедиктинский женский монастырь Сан Паоло, находящийся на расстоянии двух миль. Там она представилась нищей женщиной, не имеющей никакого приданого в дар монастырю, и была принята сёстрами.

Реакция семьи

Обнаружив на следующее утро исчезновение Клары и узнав о происшедшем, родные Клары пришли в ярость и печаль из-за содеянного ей. С твёрдыми намерениями вернуть её домой, дядя Клары Мональдо, сопровождаемый несколькими вооружёнными людьми из дома Фавароне, отправился в монастырь Сан Паоло, готовый применить силу, чтобы возвратить Клару обратно. Их появление произвело в монастыре переполох. Вначале они попытались уговорить Клару вернуться, применяя как угрозы, так и лестные обещания, убеждая её отказаться от дела, не подобающего её сословию и не имеющего прецедентов в семье. Но, ухватившись за покрывало алтаря, Клара обнажила свою обритую голову, настаивая на том, что ничто не сможет оторвать её от служения Христу.[7] Поддавшись страстному протесту Клары, вооружённые мужчины покинули стены монастыря, решив не применять грубую силу. Тем не менее, настоятельница монастыря была обеспокоена тем, что отец Клары может придти сам, чтобы насильно забрать свою дочь. Чувствуя, что Клара представляет собой угрозу монастырю и безопасности прочих монахинь, настоятельница послала известие Франциску, который забрал Клару в другой бенедиктинский монастырь, Сан Анжело в Пансо, либо (как предполагают современные исследователи) в некое селение бегинов.[8] Но обоим было ясно, что Клара нуждается в стабильном приюте, где она могла бы свободно следовать избранному ей францисканскому пути.

В иконографии Клара Ассизская традиционно изображается в виде монахини, одетой в тёмное монашеское облачение и держащей в руках дароносицу или чашу. Реже встречаются изображения с распятием, книгой и лилией — символом девственности и простоты. Также Клара изображается в кругу других францисканских святых.[9]

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск
Клариссинки
Полное название Орден святой Клары
Латинское название Ordo Sanctae Clarae
Сокращение O.S.C.I.
Церковь Католическая Церковь
Основатель св. Клара Ассизская
Дата основания 1212
Год утверждения 1253
Количество Русских
Сайт ордена
Святая Клара Ассизская. Работа кисти художника Симоне Мартини. Фрагмент из цикла фресок со сценами из жизни св. Мартина Турского, базилика Св. Франциска в Ассизи, 1322-1326 гг.

Кларисси́нки, Клариссы, Орден святой Клары (лат. Ordo Sanctae Clarae, OSCI) — женский монашеский орден Римско-католической церкви, тесно связанный духовно и организационно с орденом францисканцев. Орден был основан святой Кларой Ассизской в качестве Второго (женского) ордена францисканцев в 1212.

В более широком смысле термин клариссинки также употребляют по отношению к нескольким независимым монашеским конгрегациям, исторически или духовно связанным с наследием св. Клары.
Содержание


* 1 Организация
* 2 История
* 3 Независимые конгрегации
* 4 Источники

Организация

Орден святой Клары организационно состоит из нескольких направлений: основное направление, соблюдающее изначальный устав св. Клары, насчитывало в 2002 году 7918 монахинь в 589 обителях; клариссинки-урбанианки — 1163 монахини, клариссинки-капуцинки (см. капуцины) — 2263 монахини. Существует еще несколько более мелких направлений внутри ордена.

Духовность ордена основана на молитве, бедности и смирении в духе проповедей святого Франциска Ассизского и святой Клары. Многие монастыри клариссинок соблюдают строгий затвор — общение монахинь с мирянами может происходить лишь через решётку, символизирующую преграду между мирской и затворнической жизнью.

Одеяние клариссинок — чёрная туника, опоясанная белой верёвкой, и белый головной убор с чёрным покрывалом.

История

Орден был основан в 1212 г. св. Кларой Ассизской при храме св. Дамиана в Ассизи. Распространение ордена шло параллельно с развитием ордена францисканцев. В 1230 году монастыри клариссинок были во всех крупных городах Италии, а к 1263 году действовало уже 76 монастырей по всей Европе. В 1253 г. папа Иннокентий IV утвердил составленный св. Кларой устав ордена. В 1263 г. папа Урбан IV принял обновлённый устав, который был принят частью ордена; монахинь, живущих по этому уставу, стали называть урбанианками.

В XIV—XV веках орден был многократно реформирован, в результате реформ образовались два независимых ордена, принявших реформированный устав св. Клары: колеттанки во Франции и францисканки-концепционистки в Испании.

Во время Реформации орден пережил сильное сокращение численности монахинь, однако в XVII веке орден начал бурно развиваться, распространившись в том числе и в Америку. В этот период появилось несколько новых направлений внутри ордена: капуцинки, фарнезианки и эремитки.

Во время Великой французской революции многие монастыри были ликвидированы, но к середине XIX века орден восстановил свои позиции во Франции и остальной Европе.
Независимые конгрегации

Существует девять независимых конгрегаций, связанных с орденом клариссинок и часто называемых также клариссинками. Наиболее крупной является конгрегация клариссинок-францисканок, основанная в 1857 г. в Индии. В 2002 г. эта конгрегация насчитывала 6831 монахиню, главным образом в Индии.

@темы: Сумерки, Мысли, Полевки

---

Танец над спящим

[Eltendo]

Все же вверх, распробовав и поняв- как именно нужно, потянувшись к небу, прощальным касанием проскользнув по коже вампирьей - легонько, -вверх, вверх темной свечкой, вслушиваясь в приходящую музыку сплетений, раскинув руки, словно ловушкой снов переплетая пальцы, ладони, едва заметные нити - тен? ..Мари. Осторожной сеткой - поверх лежащего, поверх, словно накрывая медленно окружающие стены и камни, едва не на цыпочках стоя-тянется, сплетая в пальцах..сети... Отливающие радугой, неявные, капельками на перекрестьях едва ли заметными, рашодясь, словно пленка по водной глади, осторожно, повторяя черты и грани..слепо. Неявный пока и нечеткий, началом движений, ровынх, еще выверенных движений танча, шороха распахиваемых крыл, тонкой радуги первых, бумажного шелеста вторых, - серебра и лазури, золота и пепла, смешения чистых цветов - в разговор..Линии к линии, движения к движению, ритма, шага, рождающейся песни..И уже никаких рамок, масок, никаких ширм - сердцем наружу - открытость и в пальцах бьется, живое, Узором Мироздания..запечатываясь во Вплетенном-Впечатаном - памятью. Памятью бывшего, спящего, снящего (уши, эе надерет за это уши -последняя мысль-опаска..и уже новый шаг, оставляя это за границей танца..он подумает об этом потом, когда дотанцует), камня, звенящего под ногами, запрокинутой головой и полетом кос...Ему кажется, он еще сонен, еще медленнен, выводя начальные шаги, чуть неуверенные, грацией кошачьего подростка угловатой и неуклюжей на первой взгляд слепленные в шагов дорожку, всплеском ушей, новой раскрытостью - ветру, небу, нараспашку, до самого нутряного, перестав разделять себя с миром (страх? нет, ощущение тепла по плечам, где-то там бродит эе, его эе, ..где-то там бродит Артано, - разве можно пугаться - этого? Нет, не страх, ладони к ладоням теплым, -помнишь как пели у радуги Хранители? У тебя - тоже есть, помнишь, помнишь? Колокольчики голосов и отступившая почти сразу обида, нежелание смерти, -помнишь это? ..Как тут бояться - Мира? Человека в Мире? Возомнившего себя Богом? Игга? ..Нет, просто раздавать себя понемножку..тут и там, по капле возвращая отпечатанное) - теплыми нитями подающегося и принимающего, кажется...это - Дом, он в любом месте - ему, только раскройся, сердце распахни..шаг и еще, вскинув руки..сны и мари теплу Узора навстречу, песок и чайки и вереск, -это он..он в этом танце, в замке, вокруг глядящем, в спящем клубком свернувшись на камне, кровь и танец, танец и кровь, единым стуком шагов-сердце - эхом, пыли нет, сверху капает..дождь?
По раскинутой сетке-капли, по нитям-к центру, гигансткой паутиной..выплетается..образ, контур, шаг за ним, мягкий и плавный, - снам теперь вряд ли покинуть надолго место, сладким снам, приманеным ворожбой темных пальцев, - тут им теперь быть тягучими и янтарными, переливаться сочными каплями на самой грани реальности, - тут танец и их за собою тянет худая фигура, словно запутавшись в них или словно шлейф - дама, тут не место теперь кошмарам, на площадке, где пляшет сегодня Снов Мастер, будет плясать словно Aen Seidhe, скалясь в хохоте небу усмешкой, будет косами пол мести гладко, чисто выметет, вычертит шагом, там, где будет место для Танца не клинков, просто танца, без крови на песке и на камне соленом - не прольется ее ни капли, алой, темной, багровой, - шагом, поводкой, узором - танец, замыкая контуры круга. Замыкая в себе, на спящем, на росе и на паутине..бессловестно - безмолвно, тихо, мягко, пыли совсем не вздымая - он скользит как луна по небу, он не больше сейчас реальный, и на кончиках пальцев - светом разбиваются нежно мысли.. растекаясь матовым слоем, ..пахнет медом, корицей пахнет, словно пряности некто рассыпал, разбросал здесь щедрой рукою.. Тихо спит все и в этом - сила, это - время границы заката, время грани и время песни, время искр над костром и хлеба,.. По двору выступает - темный, и раскрыты уже лазурью оба глаза в гуще ресничной.. краток шаг, каждый шаг-песчинка, каждый - крови призыв и воля, каждый - просто ступенькой к познанью..для раскрытого нет заборов, и забор и ограду примет и пройдет, собой принимая... В каждом шаге радость и пламя, в каждом шаге - надежды лучик..отчего он не светлый, право - к свету тянется сам и тянет. Шаг за шагом - танца начало, проминая свою опаску, оставляя за бортом пляски все ненужное, забывяя, целью - только спящий на камне, целью - кровь своя и чужая, целью - память и целью знанье, целью - образ, душа живая, ..Вор, насмешник, шут и предатель, - шелуху напрочь в сумрак отбросив - танец, только для спящего - танец, замедляя дыханье ночи. Рваным ритмом, под стать дыханью, в тон и в звук биению сердца - танец, только теперь срываясь в изменения, только так - переходом, гибким от шага, к развороту, вскинуты руки, снова, снова круженье, снова шаг, поворот, обманка, все быстртее, уже и с пылью, все стремительней, словно хаос вдруг прорвался наружу, только каждый шаг совершенен, замкнут, завершен и ему начало в предыдущем шаге и жесте, завершенье в новом движениьи - никакого избытка, танец тот же что на арене, так же четко, холодно, резко, так же остро и так же колко - тут, сейчас, никаких ошибок, никаких промедлений : связка, переход, пируэт, подводка, переход, снова вольт, снова, снова, снова...шаг..как будто просто сейчас играя, расчертив все вокруг пространство, разметав по земле лоскутами кралья, радуги, капли, нити

Замереть, вслушаться свего лишь на миг в пение, в дрожь, в то, как отзывается своё на каждое движение, на каждый вздох, как синхронно дышат тела, в один удар бьются сердца, в единый взмах поднимаются ребра...двое и один, -запомнить это мгновение, запечатлеть в себе...и уже новым витком танца, быстрым, спорым, все более стремительным - терять себя, заполняя чужими знаниями, воспоминаниями, сплетая из движений, мыслей, порхающих пальцев - образ, старательно, не прерываясь - многомерный, такой же не-плоский, как сам живой не-мертвый там, рядом, такой же сейчас отвечающий на касания, податливый, такой же наполненый и переполненый Переплетенный нитями, туманами, марями, -танец и восторг, восторг созидания, осознания, защиты...- того, для чего он и был когда-то создан, удовлетворения созданным, - буря эмоций и полное растворение в танце, в скорости, в мгновенных и ..таких легких сейчас - изменениях, в том, как податлив, как ликующе льнет к пальцам Мир, как все открыто, ясно, тепло, как наполняет ощущение сопричастности и касания, - это вот камень, а это - порог, шепчет совсем иначе, это - потревоженая тень, там - звезды, Эриус где-то, на страже небес, сейчас он чувствует и его - тоже, хоть и забыл почти первого Наставника, но сейчас - чует.. словно касание теплого ветра, - Сурэро, - по ветру косами полурасплетшимися, дробной чеканкой шагов, воздетыми руками, одним оголенным нервом - чувствуя сейчас. Чувствуя все, все в себе, словно он - Мир и он, осторожно принимает себя обратно, позволяя чуть размывшимся чертам лица вернуться..возвращаться к обыденному, к себе, к привычному - настоящему, доплетая, довершая это - уже не транс, не поспешная жадность узнавания , - осторожность и восхищение творением Эль, Познанным, изведанным, его красотой и соразмерностью и сразу же перестраивается танец из стремительного в тягучий, вязкий, плотный, не только потому что уже знает, просто - усталостью, незавершенностью, он, кажется, слишком много _себя_ выплестнул, чтобы вернуться так просто, от восторга, от радости и теперь, словно оступиться боится, словно по стеклу - трепещущие шаги - завершение, через силу, ломко, увлекая за собою сложный сплетенный образ, пряча его в себя, к себе, - заготовкой..и снова шаги, снова-поиск, себя? Рика? Замка? ..Танца? ...по своим же, еще не затихшим следам ступая ..медленней, еще..залипая, не понимая, где.. Где? ..Не складывая образ, не видя обратной дороги - уже не так отзывается кровь, чтобы, уже не так легко каждое движение и не остановиться -(не пугаться, нельзя, ни за что нельзя, -это - мысль, осколком растворяющаяся в танце), -медленней движения, движения? Резче, порывистей и медленнее, так плавность уходит, уступая место судорожным толчкам ... Останавливаться нельзя...замедленно, упрямо..это еще-танец, еще...только видит ли глаз - движение?
Постороннему глазу - статуя. застывшая в неимоверной, выворотно-балетной позе, -так не гнутся суставы, такого не бывает равновесия, так не напрягаются все сразу мышцы. Статуя. Дикая в своем умершем движении, противоестественная в своих пропорциях, отвратительная в своей усттремленности. Танец? Дикий гон, что несется по небу в Самайн.

@темы: Сумерки, Чаты

---

[Eltendo]

Пишет  Eltendo:

26.11.2008 в 12:56

xi-09.livejournal.com/

вот так пока все...*усмешкой*

URL комментария

@темы: Полевки

---

[Eltendo]

02.11.2008 в 23:59

Пишет  chokora:

02.11.2008 в 18:21

Пишет  morlin staub:

все еще очень нужна помощь котодевочке
Ждали мы обещавшую приехать за ребенком девушку - а она нас кинула - телефон не берет, на смс не отвечает.

Повторю уточненную информацию:
Котенка злые люди швырнули через забор почти сразу после рождения, упал он неудачно.
сестриц ее разобрали, а он остался.
Он нежный, любознательный, очень подвижный, несмотря на задние лапки - ездит по паркету со скоростью света.
красивый и очень умный малыш.
Несколько простейших лекарств, массажик и много-много ласки, вот что ей нужно.
Одна проблема - ходит котейка под себя - не совсем понимает/чувствует, когда пришла пора пописать. но это не такая уж проблема-начинает уже ходить в лоток.


http://www.youtube.com/watch?v=IR-K9kSQHBE

От себя скажу вот что:
малышка сейчас живет у нас, в Москве. Она ошеломительная. Я, как собачник, не имевший дело с кошками, в восторге. Ловкий, игривый, ласковый, любопытный, спокойный и терпеливый ребенок. Как будто увечье ничуть его не волнует. Но мамина аллергия и две охотничьи собаки...

хотелось бы найти любящего хозяина для нее. Приют не очень хочется, это последний вариант. Передержка за деньги не интересует.
В свою очередь - чем сможем - поможем и поддержим.


ПОСЛЕДНЕЕ: Кошь живет в вольере в моей комнате. вольер метр на метр. собаки ломятся сожрать, мама ходит опухшая.
Ребята, милые, ну помогите... Поспрашивайте своих мам, бабушек, тетушек, у кого есть желание помочь, полечить, понянчить, в ответ оплучая любовь и ласку.
Ей немного нужно - массажик, и не брезговать что она иногда писается не на месте...
Готовы отдать вольер впридачу, при желании его можно расширить.
Помогать с лечением, если потребуется, обещаем...

Транспартировка возможна по ближнему подмосковью или в Питер.

помогите котёнку...
ну кто-нибудь...

---

Я, кажется, к этой картинке возвращаюсь.. Я Знаю, Как оно должно быть нарисовано

[Eltendo]

Я видел небо в стальных переливах и камни на илистом дне,
И стрелы уклеек, чья плоть тороплива, сверкали в прибрежной волне.
Ещё было море и пенные гривы на гребнях ревущих валов
И крест обомшелый в объятиях ивы, чьи корни дарили мне кров.

А в странах за морем, где люди крылаты,
Жил брат мой - он был королём.
И глядя, как кружатся в небе фрегаты,
Я помнил и плакал о нём.


Брат мой с ликом птицы, брат с перстами девы,
Брат мой.
Брат, мне море снится, чёрных волн напевы,
Брат мой.

В недоброе утро узнал я от старца о рыбе, чей жир - колдовство,
И клятвою крови я страшно поклялся отведать её естество.
Но старец, подобный столетнему вязу, ударил в пергамент страниц:
"Нажива для рыбы твориться из глаза - из глаза властителя птиц!"

Брат мой, плащ твой чёрный, брат мой, стан твой белый,
Брат мой, плащ мой белый, брат мой, стан мой чёрный,
Брат мой.
Брат мой, крест твой в круге, брат, круг мой объял крест,
Брат мой, крест мой в круге, брат, круг твой объял крест,
Брат мой.

Я вышел на скалы, согнувшись, горбатый, и крик мой потряс небеса.
То брат выкликал на заклание брата, чтоб вырвать у брата глаза.
И буря поднялась от хлопанья крылей, - то брат мой явился на зов.
И жертвенной кровью мы скалы кропили и скрылись от взора богов.

Брат мой, взгляд твой чёрный, брат мой, крик твой белый,
Брат мой, взгляд мой белый, брат мой, крик мой чёрный,
Брат мой.
Брат, где нож твой - вот мой, брат, вот мой нож - твой где,
Брат, где нож твой - вот мой, вот мой нож, мой брат, мой…
Брат мой.

И битва была, и померкло светило за чёрной грядой облаков.
Не знал я, какая разбужена сила сверканием наших клинков.
Не знал я, какая разбужена сила сверканием наших клинков.
А битва кипела, а битва бурлила под чёрной грядой облаков!

Йахо!


Чья клубиться на Востоке полупризрачная тень?
Чьи хрустальные дороги разомкнули ночь и день?
Кто шестом коснулся неба, кто шестом проник до дна?
Чьим нагрудным амулетом служат Солнце и Луна?

Се - грядущий на баркасе по ветрам осенних бурь.
Три зрачка горят на глазе, перевёрнутом вовнутрь.
Се - влекомый нашей схваткой правит путь свой в тишине.
И горят четыре зрака на глазу, что зрит вовне.

Хэй!

(аккомпанимент как в первом куплете)
И рухнул мне под ноги брат обагрённый, и крик бесновавшихся птиц
Метался над камнем, где стыл побеждённый, сочась пустотою глазниц.
И глаз наживил я, и бросил под глыбу, где волны кружатся кольцом.
Удача была мне - я выловил рыбу с чужим человечьим лицом.

Я рыбы отведал, и пали покровы - я видел сквозь марево дня,
Как движется по небу витязь багровый, чьё око взыскует меня.
Я вскинул ладони, но видел сквозь руки. И вот мне вонзились в лице
Четыре зрачка на сверкающем круге в кровавом и страшном кольце.

И мысли мне выжгло, и память застыла, и вот я отправился в путь.
И шёл я на север, и птица парила, и взгляд мой струился как ртуть.
Я спал под корнями поваленных елей, а ел я бруснику и мёд,
Я выткал надорванный крик коростеля над зыбью вечерних болот.

И в странах бескрайнего льда и заката, где стынет под веком слеза,
Пою я о брате, зарезавшем брата, за рыбу, чья пища - глаза.

@темы: Картинки, Сумерки, Мысли

---

[Eltendo]

05.11.2008 в 15:35

Пишет  @Vika:

Отсутствие счастья вредно для здоровья. Мозг вырабатывает гормон неудовольствия и человек расстраивается, как отсыревший рояль...

---

[Eltendo]

unicorn.e-nk.ru/doku.php/articles:master:azhurn... Ажурное литье

Технология изготовления литьевых форм (часть 1) www.plastinfo.ru/information/articles/121/page2...

Литье в силиконовые формы на примере изготовления якоря www.penta-91.ru/moulding.htm

Художественное литье из олова. shpuntik.kulichki.net/sov00836.html

Изготовление формы для литья металла by DrLutz www.chen-la.com/articles/form.html

О системном изучении русского художественного литья малых форм www.icon-art.info/book_contents.php?lng=ru&book...

Специальные способы литья
Из специальных способов литья в настоящее время распространены литье в металлические формы, центробежное литье, литье под давлением, точное литье по выплавляемым моделям, литье методом вакуумного всасывания и литье в оболочковые формы.

Усовершенствование и внедрение специальных видов литья дает возможность получить отливки настолько близкие к окончательному виду изделия, что механическую обработку можно ограничить лишь чистовой и шлифованием.
Литее в металлические формы (кокильное литье)

При литее в металлические формы получаются отливки с хорошими механическими качествами благодаря мелкозернистому строению металла вследствие быстрого остывания. Отливки имеют довольно точные очертания, почти не требующие обработки, а если в них и предусматривается припуск на обработку, то в несколько раз меньше, чем при отливке в песок. При литье в металлические формы отпадают земельное хозяйство, опоки, сушильные печи, а условия работы становятся более гигиеничными (нет пыли от формовочной земли). Из-за массивности металлической формы вес отливаемых деталей ограничен.

В настоящее время с успехом применяют автоматические литейные машины, в которых закрывание и открывание металлической формы механизировано. Удаление газов из газонепроницаемых форм производиться через выпоры, через трехгранные щели и вентиляционные нитяные каналы в плоскости разъема формы, достаточные по сечению для выхода газов, но недостаточные для утечки металла.

Материал для изготовления металлической формы берется в зависимости от заливаемого в него сплава; обычно применяют серый чугун, реже — малоуглеродистую сталь. Температура формы перед заливкой должна быть не ниже 200 oC для стали; для чугуна — 200-300 oC; для алюминиевых сплавов — 250-350 oC; для медных сплавов — 150-200 oC (при массивных отливках — 120-150 oC).

Формы для продления срока их службы смазывают одним из следующих огнеупорных материалов: SiO2 (кварцевый мукой или маршалитом), MgO (магнезитом), Al2O3 (глиноземом, огнеупорной глиной или бетонитом). FeO · Cr2O3 (хромистым железняком). Связующим веществом при этом обычно служит жидкое стекло.

Перед заливкой медных сплавов металлическую форму не обмазывают, а окрашивают специальной краской из варенного масла с графитом (4%) или просто смазочным маслом с парафином (по 50%) и др. Для алюминиевых сплавов формы смазывают составом из 30 г окиси цинка и 30 г жидкого стекла на 1 л воды или 200 г мела и 30 г жидкого стекла на 1 л воды.
Центробежное литье

При центробежном литье во вращающуюся форму заливают расплавленный металл, который под действием центробежных сил прижимает ее к стенкам и, застывая, принимает желаемую форму. Отливки получаются плотными, так как посторонние включения, равно как и газы, будучи легче металла, оттесняются центробежной силой к внутренней поверхности формы, а основное тело отливки приобретает плотное здоровое строение.

При центробежном литье формы делают из чугуна и хромоникелевой стали. С внутренней стороны поверхности смазываю тих слоем огнеупорного материала.

Удлиненные детали (цилиндры, втулки) отливают на машине с горизонтальной осью, а зубчатые колеса, круги, кольца, гребни винты и арматуру — на центробежной машине с вертикальной осью.

При центробежном литье можно получить отливки любой формы, а не только тела вращения. При так называемом полуцентробежном литье конфигурация отливаемых деталей образуется не только центробежной силой, но и с помощью стержней. Ось вращения формы при этом совпадает с осью симметрии отливки. При центрифугировании металл в форму подается через стояк в центре, а в полость форм, расположенных на горизонтальном столе, он попадает по литниковым каналам. Таким способом можно получить отливки и не имеющие оси симметрии. Любой конфигурации.
Литье под давлением

При литье под давлением расплавленный металл принудительно, под давлением поршня или сжатого воздуха, заполняет стальные формы и застывает в них. вынутая из формы готовая отливка не требует дальнейшей обработки.

При помощи литья под давлением можно получить очень тонкостенные детали (до 0,1 мм) с резьбой, отверстиями и сложной формы. Точность размеров деталей, отлитых под давлением, очень высокая (0,1-0,01 мм). Все отливки получаются совершенно одинаковые и взаимозаменяемыми. Изделия имеют очень мелкозернистую структуру, которая обеспечивает повышенные механические качества.

Производительность одной машины достигает 4000 и более отливок в смену.

В последнее время по способу литья под давлением весьма успешно отливают не только детали из легкоплавких металлов и легких сплавов, но и из сплавов меди — бронзы, латуни. Применяют литье под давлением и для армированных изделий, например, из цинковый и алюминиевых сплавов с залитыми в них стальными, латунными и бронзовыми втулками, сердечниками и т.п.

Для легкоплавких свинцовых и оловянных сплавов формы делают из углеродистой стали, выдерживающей до 50тыс. отливок. Для цинковых сплавов применяют хромоникелевую сталь, выдерживающую до 100 тыс. отливок. Для отливок из алюминиевых сплавов лучшим материалом для форм служит хромовольфрамовая сталь.

Недостатками литья под давлением являются необходимость применения дорогостоящих стальных форм и специальной установки для сжатого воздуха, а также ограниченные размеры и вес отливок. Большие трудности представляет литье под давлением стальных деталей.
Литье в оболочковые (корковые) формы

К передовым технологическим способам литья, позволяющим изготовлять наиболее точные отливки с минимальной механической обработкой, с уменьшением расхода металла на стружку относиться литье в оболочковой форме.

Для получения литья в оболочковые формы на нагретые металлические плиты с закрепленными на них металлическими моделями и литниковой системой наносится слой песчано-бакелитовой смеси. Нагретая до 150-200 oC модельная оснастка расплавляет бакелит. Который смачивает зерна формовочного материала, прилипающего к модели. Избыток смеси, не прилипший к модели, удаляется, а модельная плита с коркой смеси толщиной 7-10 мм помещается в печь, нагретую до 300-350 oC, где быстро (1-3 мин.) происходит затвердевание корки на модели. Жесткая корка, снятая с модели (полуформа), спаривается с соответствующей ей другой оболочковой полуформой и заливается металлом.

Материалом для оболочковых форм, заливаемых, чугуном или цветными металлами и сплавами, служит мелкозернистый кварцевый песок с 10% бакелитовой смолы. С целью улучшения поверхности стальных отливок иногда применяют хромистый железняк, хромомагнезит, магнезит и другие добавки, повышающие огнеупорность, но удорожающие стоимость песчано-смоляной смеси.

Замена обычной песчаной формы только оболочкой (коркой) сокращает расход формовочных смесей на 50-90 %, повышает точность размеров и чистоту поверхности отливки, увеличивает съем с квадратного метра производственной площади, снижает стоимость отливки.
Точное литье по выплавляемым моделям

В этом способе литья модели изготавливается из легковыплавляемого материала — парафина со стеарином и др. на модели, изготовленные с большой точностью, наносится прочная оболочка, которая обеспечивает проведение операций вытапливания моделей, прокаливания и заливки жидким металлом без применения наполнителей и опок, затрудняющих ранее производство точного литья по выплавляемым моделям. На выплавляемую модель наноситься несколько (2-5 слоев), состоящих из кварцевой муки и гидролизованного раствора этилсиликата (или их заменителей). Последний слой наносится из массы, придающей керамической оболочке необходимую прочность после вытапливания модели и прокаливания оболочки. Хорошие результаты обеспечиваются составом из: 40-45% раствора жидкого стекла с удельным весом 1,32 и 60-65 % по весу кварцевой муки (маршалита, молотого кварцевого песка или плавленого кварца), просеянной через сито № 100. нанесенные слои, присыпанные песком, подвергаются воздушной сушке при температуре 20-25 oC в течении не менее 4 час. Или электросушке (10 мин).

При электросушке одновременно вытапливается модель, а при воздушной сушке модель вытапливается 20-40 мин. В термостате, нагретом до 150-180 oC. При вытапливании модельные комплекты помещают литниковой чашей вниз.

После вытапливания модели оболочка нагревается в прокалочной печи, нагретой до температуры 600-650 oC. Затем температура повышается до 900 oC со скоростью примерно 100-150 oC в час. По достижении в печи900oC, прокаливание заканчивается, оболочка удаляется из печи и подается на заливку.

Во избежании образования окалины на отливку из-за доступа воздуха через оболочку и в целях обеспечения техники безопасности оболочку перед заливкой металлом помещают в кожух из тонкого железа на поддоне и засыпают зазор сухим песком (а при необходимости быстрого охлаждения — металлической дробью), накрыв конической крышкой литниковую чашу. Крышку перед заливкой металла удаляют.

Отливки получаются без швов (у форм нет разъемов), размеры отливок получаются точными, чем при литье в землю, так как здесь исключены причины потери точности от расколачивания формы моделью при ее извлечении, перекос половинок формы, подъем верхней опоки и раздутие формы под давлением жидкого металла и т.п. Точность отливок, получаемых по выплавляемым моделям, достигает ± 0,05 мм на 25 мм длины отливки, а чистота поверхности получается в пределах 4-6-го классов по ГОСТ 2789-51.

Этим способом отливают из стали, чугуна и цветных металлов изделия от нескольких граммов до 50 кг, а художественные отливки — до 100 кг и габаритом до 1,5 м.

Применение точного литья целесообразно ля изготовления деталей; 1) из стали и сплавов трудно поддающихся или не поддающихся механической обработке (режущий инструмент, нуждающийся только в заточке его режущей кромки на наждачном круге); 2) сложной конфигурации, требующей длительной и сложной механической обработки, большого количества приспособлений и специальных режущих инструментов, с неизбежной потерей ценного металла в виде стружки при обработки (турбины лопатки, части механизма швейных машин, охотничьих ружей, счетных машин); 3) художественной отливки из черных и цветных сплавов.

Имеются и многие другие области применения точного литья по выплавляемым моделям.
Литье методом вакуумного всасывания

Сущность литья методом вакуумного всасывания заключается в том, что тонкостенная, непрерывно охлаждаемая водой форма — кристаллизатор, связанная с вакуум — системой, погружается в ванну с расплавленным металлом.

Вакуумным всасыванием заполняется полость кристаллизатор, стенки которого благодаря охлаждению водой обеспечивают интенсивную кристаллизацию от стенок к центру.

Требуемая толщина стенки отливки регулируется продолжительностью выдержки кристаллизатора под вакуумом.

Получение отливок методом вакуумного всасывания осуществляется на специальной установке. Регулирование продолжительности выдержки кристаллизатора под вакуумом возможно с точностью до 0,1 сек. при автоматической установке включения и выключения вакуума.

После снятия вакуума не успевшая закристаллизоваться часть метла стекает обратно в ванну. Отлитая заготовка выпадает сама за счет усадки металла и конусности кристаллизатора.

Бронзовые отливки, полученные методом вакуумного всасывания, имеют лучшую структуру и более высокие механические свойства, чем отливки, полученные другими способами литья.

Изготовление отливок вакуумным всасыванием успешно применяется, например, при получении заготовок для втулок из цветных металлов. Этим способом устраняется брак по газовым раковинам и пористости.
Выбивка, обувка, очистка и контроль литья

В индивидуальном производстве отливку из земляничной формы вынимают вручную, выбивая из опок формовочную смесь, разрыхляя ее ломом и ударяя по поверхности формы и по стенкам опоки.

В современных литейных цехах выбивают литье и стержни из отливок механизированном путем на выбивных решетках.

Выбиваемая земля проваливается через решетку из формы, установленной на опоры. Вибраторы проводят в действие сжатым воздухом, который подводят по трубе, нажимая ногой на педаль.

Стержни из отливок удаляются вручную или при помощи пневмонических вибрационных машин, либо струей вода в гидравлической камере. Отливка в камере помещается на поворотный решетчатый стол и на нее направляется из сопла диаметром 4-8 мм струя воды под давлением 25-100 ат. Вода со стержневой смесью сливается через решетчатый пол камеры в отстойник.

Выбивку отливок производят на решетках при температуре около 1000o, а транспортировку их в очистное и обрубное отделение — охладительными конвейерами.

Литники и прибыли на стальном литье удаляют дисковой пилой и на отливках из других вязких металлов ленточными пилами. Для удаления прибылей применяют также газовую резку.

Вручную обрубка литников производится с помощью молотка и зубила. У мелких и средних отливок литники удаляют на отрубных прессах; у очень мелких отливок во избежание поломки их — ленточной пилой. Заливы и другие неровности выравниваются ручными или пневмоническими зубилами.

Поверхность мелких отливок успешно очищается от песка во вращающихся барабанах, в которых вместе с отливками загружаются звездочки из белого чугуна; кроме того, изделия очищаются пескоструйными аппаратами.

Очистка пескоструйными аппаратами производится струей сжатого воздуха, несущего с собой кварцевый песок. Песчинки, с силой ударяясь о поверхности отливки, снимают с нее пригоревшую землю, и поверхность становиться чистой, матовой.

В последнее время вместо песка начали применять дробь из белого чугуна, изготовляемую путем разбрызгивания струи жидкого чугуна струей воды или воздуха. Мелкие капли чугуна, быстро охлаждаясь водой, получают твердость белого чугуна. Их отсеивают в виде дробинок размером 0,5-2 мм, а более крупные толкут, и остроугольные осколки добавляют к дроби. При чугунной дроби пыли меньше, и работа протекает в более гигиенических условиях. Расход дроби 2,4-3,5 кг на 1 т литья (меньше, чем расход песка, в 25-35 раз) при давлении воздуха до 5-6 ат.

Для очистки массивных отливок сложной конфигурации применяется гидравлическая очистка струй воды под давлением до 150 ат. Очистка производиться быстро и при полном отсутствии пыли, что очень важно с точки зрения охраны труда рабочих. При гидравлической очистке попутно вымываются из отливок и стержни.

Механизация удаления стержней из отливок введением гидроочистительного устройства и удаления стержней совместно с очисткой поверхности отливок от пригоревшей смеси (пескогидравлическая очистка) снижает трудоемкость очистки примерно в 10 раз.

До обрубки литников и очистки литье осматривают, чтобы выяснить, нет ли в отливках грубых дефектов, вследствие которых передавать литье в очистку и обрубку было бы уже нецелесообразно. Имеются разнообразные классификаторы брака (таблицы и инструкции). Ими пользуются не только при контроле отливок, но и при борьбе с браком и для предупреждения его.

Задачами технического контроля являются анализ брака литейного цеха. Определение различных видов и причин брака и принятие мер по борьбе совместно с администрацией литейного цеха.

Осуществляются контроль исходного сырья и материалов, поступающих в литейный цех, модельного и опочного инвентаря, проверка технологических процессов, готовой продукции на основе существующих технических условий. Контрольный отдел подчинен непосредственно директору завода.


Метод литья по выплавляемым моделям в ювелирном деле mexel.narod.ru/Litie.html


yandex.ru/yandsearch?p=4&text=%D0%BB%D0%B8%D1%8...

@темы: Кузня, Мысли

---

[Eltendo]

Острый приступ рукоделия...

родные и близкие так и не прониклисъ до конца..особенно, наблюдая, как расплавленный металл капает на их ковер...
брат проникся..
я-тоже, особенно, когда ощутил себя безвестным кузнецом Эрегиона (этому способствует особо сильно осознание необходимости третъей руки...струбцина в помощъ нам)...

@темы: Кузня, Картинки, Сумерки

---

сон...

[Eltendo]

Интересно, считается ли безумный сон поводом и оправданием опоздания на работу?

А сон действительно шикарный и сюрной: зачем-то, уже не помню, зачем, но полетели мы в Японию. С пересадкой в Африке (страны не уточняются, хотя там было все весьма конкретно как-то, я просто уже сейчас не помню). Сюрность сна началась, когда выяснилось, что, похоже, лечу я в компании с мавровым эе и запечатано в маврово тело ...ну, плюс-минус..
Впрочем, можно ли считать за сюр наличие в самолете заднего стекла (стеклянной стенки) и расположенного лицом к ней ряда кресел? А выпадающие кислородные маски на взлете и посадке? (хотя, если там застекленная ппопа, я, пожалуй, кроме маски захотел бы еще спасжилет и бронекамеру с отоплением и парашутом). Тем не менее, это чудо самолетостроения нас до Африки домчало. А вот дальше...
Мы прошли чек-ин (я до сих пор сожалею, что затащил туда, в сон, Тая - я не нарочно, честно), сидели на ступеньках, даже со стюардессой нашей будущего рейса задружились, выяснив, что только мы такие безумные, что летим в Японию оттуда..В общем, все хорошо, сливки в шоколаде, пока нас не запустили внутрь.
Тут моя бедная фантазия разгулялась: мало того, что этот самолет имел точно такие же сидячие места с видом на удаляющуюся поверхностъ земли, так еще нужно было сразу надевать балаклаву, маску и шлем (из чего я даже во сне сделал вывод что это стратегический бомбардировщик или Миг или еще нечто в таком духе и полез приставать ко всем, почему это у него тогда на борту написано "Боинг"?)).
В общем, дальнейшее слабо передается описанию. Скажу лишь, что взлетало ОНО по взлетной полосе, потом пролетело через пакгауз, потом-через какой-то ремонтный сарай (с точки зрения вида сквозь заднее стекло) и, сделав два круга, под вопли стюардессы врезалось в стеклянный угол здания Аэропорта. И тогда и сейчас поразило меня то, что никто не пострадал. Вообще. Даже Аэропорт.
Дальше помню осколочно:
помню, что ждали нового самолета,
помню, что пытались скандалить,
помню, что кто-то из других пассажиров обьяснял нам, что мы отсюда никогда не улетим, потому что местные пилоты летают именно так, а иностранные не забирают внерейсовых пассажиров
еще помню бурный наш протест на эту тему и заявление местных властей, что поскольку у нас нет долговременной визы и мы не улетели, нас...

тут у меня хватило ума проснуться...

жанр "крепкий орешек - 742" наверное, обьясняется шилом в заднице..
в общем, нужно чаще, наверное, ходить пешком, вот что я вам скажу...

По Фрейду, Мерлину и девице Ленорман прошу меня не толковать...
как минимум не в комментах

@темы: Сумерки

---

[Eltendo]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Eltendo]

А станок граверный мы все же купили...
только что-то я совсем болею ...
буду болеть и гравировать
Маниак

@темы: Кузня, Сумерки, Мысли

---

[Eltendo]

А еще меня интересует, как Дайри опознает, когда ставить "философо-пессимистический" мавроглазик? пока он попадает в 90% случаев.
Восхищен, не будем скрывать...

Да и с другими аватарками довольно успешно попадает

---

[Eltendo]

Купил градусник..развлекаюсь-до дома еще не донес..запихнул, меряю (электрический градусник - он должен пищать, когда определился с диагнозом). Сижу сегодня, меряю, он не пищит..пять минут, семь..
Начинаю злиться на тему "его только купили, специально в аптеке, фирменный, а он уже не пищит"..вынимаю, наблюдаю 35.8...Нифига себе, думаю, запихиваю обратно, жду пять минут, вынимаю - 38.0..Опа, думаю, запихиваю обратно, жду еще 3 минуты, вынимаю: 36.2...

Либо это ответ на мой предыдущий пост, либо градусник дурит..
Лучше бы, конечно, градусник, потому что..ну, понятно, в общем, да...

Главное, что кроме "хоолоднооо" ничего не беспокоит...

В любом случае фыр на него

 

---

...хоолодно...

[Eltendo]

Кто бы мне сказал, за каким фигом так холодно?
Ну, дома понятно (вчера в процессе уборки выяснил, что так и не включил батареи. Выяcнил потому, что, до этого купив пеноутеплитель с фольгой, полез его клеить между стеной и батаереей, причитая, что "еще ноябрь только, я же так зимой совсем дуба дам"....ругался долго на себя, что характерно, батареи пока так и не включил..поленился)..

Но на работе-то они включены..и их три (в отличии от домашней одной и довольно сирой т.е. маленькой)...хоолодно...

---

[Eltendo]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Eltendo]

16.11.2008 в 13:21

Пишет  Taygool:

ВНИМАНИЕ!

14.11.2008 в 18:20

Пишет  Лог:

Хэлп.

27.10.2008 в 10:07

Пишет  Файэрэ:

27.10.2008 в 01:36

Пишет  Mizeri:

Щенячий городок в Москве

Эти ангелы могут погибнуть и завтра. И даже сегодня.
Во всех @-дневниках не может не найтись на них хозяев!
Размести этот пост у себя в дневнике, и дай им шанс выжить!
Тел. [phone].
Жить им осталось недолго, если не забрать их с улицы. А на улице их 14 штук.
Нужны хозяева, или хотя бы передержка...

@темы: Сумерки

---

[Eltendo]

Прицелился к граверному набору прикупить станок.
(а ведь ходил сегодня вокруг кругами, слюнями истекал)

Зачем он мне? Ну скажите, что он мне не нужен, м? (только чтобы я поверил)...
И таблеток мне от жадности

А потом еще удивляюсь, что в квартире жить негде...

@темы: Кузня