22:37

...рискните...
Итак, вы воплощаете- Равновесие
Вы — две грани одного. Вы тот, кто с легкостью идет по тонкой нити и не впадает в крайности. Вы — хранитель равновесия во всем. Это люди воплощающие Равновесие были идеальными неподкупными судьями, хранители пактов между странами и, конечно же, тонкой грани Добра и Зла. Вы легко строите отношения благодаря тому, что не впадаете в крайности и всегда чувствуете момент, когда ситуация теряет контроль. Ищите призвание там, где нужно хранить равновесие. Судебное дело, перевод языков, психиатрия и прочее. Наилучшие взаимоотношения с людьми, воплощающими Любовь, Веру, Мудрость, Порядок. Первым вы поможете не впадать в крайности, Вторым сможете предугадывать обострение ситуаций, третьи смогут помогать Вам, четвертые смогут сохранить в порядке то, что вы попросите.
Пройти тест


18:23

...рискните...
Ну почему, почему, почему Лорд должен управлять через страх, а не через любовь и преданноесть? Я не понимаю. Проще? Ну да, но не надежнее же и совсем, совершенно не эффективнее

@темы: Сумерки, Мысли

15:59

...рискните...
Для себя. НЕ забыть:
1) экстраполируем по з=6
2) строим гр-к, вычитаем
3) командой find ищем выколотые точки (коорд-ты), присваиваем им в вычитке (0) (или среднее между справа/слева)
4) складываем обратно с вычтенным гр-ком, получаем "исходник без шума"
5) экстраполируем его еще раз по z=6, вычитаем
в теории получаем "почти чистый сигнал"
__________________________________
Осталось это все собрать в единый m-file, чтобы в два приема работал, на середине запрашивая параметры z, l, а конечный сигнал из области l записывал в таблицу

@темы: Зелья

21:47

...рискните...
Реклама. На сайте издательства с построчной гиф-анимацией:
Его святейшество...
...далай-лама
и
Автор бестселлера "психология лжи"
Пол Экман
Книга "Диалог мудрейших"
______________________
Без комментариев...

@темы: Сумерки

22:41

...рискните...
Интересно даже, если я буду жить в зале ожидания в зеленом слизеринском плаще меня увезут по скорой?
Тем не менее традиционно холодно и, еще полчасика, вопрос такого рода меня заботить перестанет

@темы: Сумерки, "lifestyle"

00:39 

Доступ к записи ограничен

...рискните...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

12:35

...рискните...
Посетил кладбище одной идеи.
Не сдержался.
Не жалею, пожалуй что.

Огорчен. Так хотелось, чтобы, пусть не для себя, но для... А Клуб перестал быть клубом и стал местом "игры" нескольких избранных. Это же не то, это совсем не то и степень закрытости не та... Так не должно было быть. Считать себя в этом виноватым? Нет, не считаю, но мне... обидно, да. Очень. Обидно, что три месяца (снова) и ни копейкой больше. Что все это.. заросло чертополохом и полынью,. да, мне обидно что "Клуб Вальпургиевых Рыцарей" не существует. Но это скорее дивноэльфийская печаль.

@темы: Сумерки, Зелья, "lifestyle"

01:40 

Доступ к записи ограничен

...рискните...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

...рискните...
Я вот в упор понять не могу, почему пол литра воды в аэропорту стоит 3 еврика, а литр мартини - 7.9 евриков. Остановило меня только то, что литр мартини я, пожалуй, за полтора часа до посадки в самолет не успею оприходовать... Жалко ж продукт.

Апд.: и что мы делаем на полу в аэропорту перед паспортным контролем? бугага?
Мы покупаем билет на самолет. Хорошо еще не на тот, которым сейчас полетим (хотя и такое уже бывало), а на следующий, но... все равно ж феерично.
А еще посты пишем. Но повешу я их перечтя утром, а то что-то чуется мне, что слишком они.. резвые

Спать хочется безо всякого мартини, но если уснуть в самолете.. не облимоится в нем попить.. а если не попить, то я, кажется, могу и дуба дать. Пить или спать, вот в чем вопрос...

Билет куплен, пришиваю цветочки на подол.. В поезде уже шилась, в автобусе шилась, теперь в самолете шьюсь - до чего лень прогресс дошел...

@темы: Сумерки, "lifestyle"

20:35 

Доступ к записи ограничен

...рискните...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

23:41 

Доступ к записи ограничен

...рискните...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

19:01 

Доступ к записи ограничен

...рискните...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

11:24 

Доступ к записи ограничен

...рискните...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

20:50

...рискните...
Что-то я не уверена что с этим на спине можно спать в гамаке...



Хочу!!! ХОчу-хочу-хочу собрать крылья до отъезда. Хочу и все тут

@темы: Кузня, Сумерки, Полевки

18:48

2011

...рискните...
Pазмах 176 сантиметров, 10 метров проволоки, 5 метров пленки, акрил
Как я это повезу, интересно?




@темы: Кузня, ...и не буду эльфом, Полевки

13:50

...рискните...
Все же ГП фэндом не перестает радовать. Интересно, сколько времени он еще будет кипеть в смоле после премьеры и.. есть ли шанс, что длительность "вштыривания" его и им продлится до Второго Хора, как случилось с Ардой?
Кажется на территории бывшего СССР таких глобальных и организованных полей для "проживания" всего два? Или это я не в курсе?

@темы: ...и не буду эльфом

23:13

...рискните...
Последние слова ват произнес, как будто в одиночестве стоял на древнем капище. И ни в руках, ни в голосе, ни в мыслях мага не было сомнений: успокойтесь, Духи. Он делает, что должен. Простите нам свое вмешательство и даруйте доверие.
Жертва наполнила чашу до краев, и они багровели благородным блеском. С последними словами одна капля сорвалась с кинжала и упала в кубок, отозвавшись серебристым звоном. Жатва собрана.
Приблизившись к дольмену, с поклоном маг вернул кинжал на алый плат. Затем он поднял чашу, задержав, и передал ее внимательно следящему за ним друиду, чтобы тот по водам Сены передал кровавый дар Тевтату. То был последний, заключительный этап, и черная фигура отступила от дольмена в сторону; друиды с подношением ушли, оставив ватов посреди свечей и рун.


<...>
Пространство не было спокойным, нет... словно ответом на открывшуюся недалеко дверь качнуло белое льняное полотно между двух камней, еще между двух и вскоре "сквозняк" играл многими полотнищами. Слабее чем Рудольфус опасался, но сильнее чем смеял надеяться. Следовало ли говорить, что никакой "двери" в помине не было на макушке древнего холма?
Впрочем, все равно других слов для обозначения "этого" не было - либо "это" и "то", либо "двери" и "песни"...
Собственно первой и полетела - песнь, - перед там как что-то закрывать (или пытаться закрыть) нужно было.. было...
Dhat kann ec eitt еf ec scal firdha lidhi teli a tiva for:
Asa oc Alfa еc kann allra skil, Far kann osnotr sva.... зацепить, притянуть к "двери", отождествить "Этого", кем бы он ни был - с нею и уж потом.. Если только это самое "потом" вообще будет...
Рудольфус чувствовал себя рыбаком, а песню - спиннингом...придется ли искупаться он еще не знал
* Генерирует энергию, позволяющую выйти на контакт с близко находящейся сущностью, а также найти принадлежащий ей энергоинформационный канал.


Маг замер; замерли и его руки, поднимавшиеся, чтобы откинуть капюшон. Ему лишь на мгновение почудилось, как шелестит речной песок, пересыпаясь по сосудам времени. Колдун прислушался - но только ночной ветер, прокравшийся через охранные круги, касался складок мантии. Языки черных свечей горели ровно; красные еще подрагивали, возбужденные пролитой кровью, но не чадили и не гасли, освещая круг.
Он развернулся к алтарю. Мертвец лежал.
Принятое перед началом действа зелье не позволяло ему сосредоточиться в привычном смысле, но помогало сконцентрироваться на незримом. На речном песке, на чужеродной воле. Так рыба чувствует движение воды, когда в ту погружается крючок с грузилом, и отплывает в сторону.
- Погасить красные свечи, - прошептал маг.
Погрузить площадку в темноту и потушить распространяющий железный вкус маяк. После чего...
- Dhat kann ec it eitt, ef mer firdhar bera bond at boglimum... - ускользнуть от рыбака, кем бы тот ни был: духом-стервятником или человеком.
Если бы он мог, колдун бы предпочел, не мешкая, покинуть круг. Но он не имел права бросить жертвенный сосуд.
- Oc af havndum hapt.
__________
Заклинание, позволяет быстро менять уровень энергетических колебаний и “уходить в сторону” от нападения.
[Эжен]
Рано или поздно все идет не так.
Сегодня должно было бы иначе. Сегодня, когда тщательно выбранную жертву пригвоздили к алтарю, когда мелодичным серебром звенели колокольцы, когда рука, занесшая ритуальный нож была тверда, и чист был разум всех окружавших жертвенник магов, сегодня! Сегодня не должно было быть осечек.
Но все рано или поздно идет не так. Известный всем магглам американский офицер первым сформулировал этот принцип мироздания. Он был чертовски прав, этот парень!
В умасленном зельем сознании Эжена не было злости, ненависти или растерянности, была грустная и немного сердитая обреченность. Что-то нарушало ход, естественный ход заклания жертвенного «агнца» и это что-то было не таким уж простым.
Да вот только в воздухе прозвенел вместо колокольного звона или петушиного крика голос патрона.
«Красные?»
Руки ватов зашарили в одеждах. Зашарили, отыскивая спрятанные палочки, убранные в чехлы за ненадобностью. Зашарили…
«Чтоб вам пусто!..»
Метнувшись вперед отнюдь не бесшумно и совсем не тенью, подавая пример другим, тоже сообразившим о простом, маггловском способе, припадая на колени, сдавливая фитиль, стискивая хрупкое пламя на алом, чрезмерно толстом стебле.
Один, другой, третий…
Сумрак.


Чего-то такого он ожидал. Подобного во всяком роде. Для Всадников "ветер" был слишком слаб, значит это просто кому-то не повезло попасться на горячем именно тогда, когда он, Рудольф, заинтересован в закрытых Дверях... Если бы этот... маг был дилетантом и просто собирался поворожить у него, скорее всего, сил не хватило на то, чтобы ответить, но он, этот неизвестный, ответил, а значит собирался пользоваться Самайном. Еще после разговора с Крамом (а на самом деле и до него) Лестрейндж некоторое предубеждение перед этим самым днем испытывал - уже кучу разнообразных неприятностей приходилось разгребать только от того, что некоторые, не будем указывать пальцами, не могут сами решить своих проблем без привлечения потусторонних сил. Рудольф (дома, в кабинете, когда думал над этим) плевался, ругался как узник Азкабана со стажем и, наверное, способен был бы убивать взглядом, но, факт оставался фактом, в очередной Самайн кого-то понесло заново тревожить потустороннее. Ну что же... Значит будет именно так...
Он даже не собирался бить сам - только позвать:
Dhat kann ec it annat, еf ec se a tre uppi vafta virgil na: Sva ec rist, oc i runom fac at sa gengr gumi oc maelir vidh mic.*
... и показать цель - пергамент с нелепым, словно ребенком начерченным рисунком, нанесенным петушиной кровью ложится на камень:
Þykkt blóð, þreytast rekkar Þjóð mörg vos öld bjóða, grand heitt, andast, glatast auður, firrast snauðir. Hætt grand hræðast dróttir hríð mörg, vesöld kvíða, angur vænt, ærnar skærur. Illur sveimur nú er í heimi**
*Открывает перегородку некрослоя с целью вызвать неопределенную некротическую сущность либо в чистый астрал, либо в тело медиума.
**Используется чтобы наслать на врага мертвый или злой дух.


Увернувшись в тень, колдун, закрыв глаза, смотрел. И слушал. Колебания астрала отпечатывались на закрытых веках переливами бдительной и гневной ревности. Землистый и зелёный цвет, змееобразный, любопытный облик, демонстрирующий заинтересованность, которую имел "рыбак", когда его "крючок" дал промах. Собственный "фон" волшебника имел ультрамариновый оттенок веры, уже бледнеющий после ритуала... астрал был чист, и колдун уже решил, что миновало. Но амулет, словно рука предупреждающего об угрозе друга, сжал запястье.
Короткая заминка, чтобы понять, что предпринял противник. Нет, оберег не даст сущности вселиться, но ее вытолкнет в астрал. И тело...
В два шага маг был у лежащего на камне трупа, и положил ладони на его глаза.
- Dhat kann ec it annat, ef ec se tunridhur leica lopti a ec sva vinc, at their villir fara sinna heim hama sinna heim huga.
...heim huga, - в остывший воздух вырвался клуб пара, когда он перевел дыхание. Нет, не голодный дух - противник. Кто? Теперь уже он вцепляется - следы в астрале, бреши, отголоски песен - как в Бретани, когда он поднимался вверх по жилам чужой памяти. Узелок за узелком подтягивается по провисшему после шага в сторону каналу.
- Dhat kann ec it thrithia... - хват, - teli a tiva for: - энергия уходит только на сближение, ведь враг не оборвал канал, а только потерял его на время, - ec kann allra skil, far kann osnotr sva.
_____________
1. Некромагическая формула, нейтрализующая энергию сущностей, имеющих некротическое происхождение, не позволяющая проникать в наш мир.
2. Генерирует энергию, позволяющую выйти на контакт с близко находящейся сущностью, а также найти принадлежащий ей энергоинформационный канал.


Рудольф не намерен тратить сейчас силы на заклинания, да и зачем? Некоторое количество простейших заготовок находится под рукою - как раз для него это ночное приключение не является внезапным и от простой ясеневой дощечки отламывается кусок - Иса покидает своих спутниц, оставляя их без своего сдерживающего влияния и на дощечке, притороченой к поясу теперь совсем другой узор-защита*
от чужого любопытства - нет, он не хочет быть узнанным, не сейчас еще, рано. Сперва облегчить себе шаг туда, к каналу, к источнику, облегчая проход себе новым стихом:
Dhat kann ec it thrithia er gol Thodhraerir dvargar for Dellings durom: afl gol hann Asom, en Alfsom frama, hyggio Hropta–ty.**
Размеренно, словно на стрельбище или на полигоне - в памяти, как всегда, проносится краткое содержание нескольких весьма неприятных, но познавательных дней из юности и вслед стиху летит названием и каплей крови одна единственная "разбуженная" руна - Calc***, словно подпись или словно вызов - на третьем шаге пора уже выйти за пределы школьной программы, ударив руной по трепещущей связи-каналу наотмашь: Это - моя дверь, и она будет закрыта.
В этой декларации нет зелени или стремительности - она тяжеловесна и ощущается на губах землей, припорошенной руной Calc - привкус, запах, ощущение, почти воспоминание о потере, назойливо и незаметно отравляющее каждый вдох, жест, мысль, движение.
*Энергетический барьер на вычитание чужого воздействия
**Заклинание производит астральные колебания, приводя к упрощению перехода с одного уровня восприятия информации на другой, то есть к открытию внутренних и внешних энергетических путей, которые ранее были недоступны. Благодаря этому становится возможным доступ к другим уровням астрала.
***Руна Смерти и Жертвы - Нортумбрийский строй, пятый атт.


Удар - и по каналу пошла дрожь. Он выгнулся червем, стряхнув почти достигнувшую цели тень. Стоящий по ту сторону маг видел расплывшийся по бледно-синим стенкам отсвет ярости - астральной боли, сделавшей их блекло-фиолетовыми, покуда чувства вата были одурманены.
Но не теперь.
Он несколько секунд цеплялся за пульсирующий смертью и проклятием канал, пока те не заставили его отпрянуть, прочь, в муаровую ночь между мирами. Жрец.
Покинутое тело потянуло дух назад (вернись), но выпущенный в неприятеля гарпун - Dhat kann ec it thrithia, ef mic nauth um-stendr... - пробил астральные материи. За ним тянулись бледные и прочные эмоции.
Почувствовав контакт, он дернул на себя, утаскивая неприятеля в переливающуюся страстями бездну.


Но не теперь, верно...
Простенький барьер отводит гарпун, но не отводит полыхнувшим фиолетовых... нитей? Всполохов? Ощущений - что-то живое и сильное манит так же как Великий Осетр и так же уходит в глубины. Можно остаться, но тогда вызов не будет принят, а вызов - был, правила незыблемы в своей простоте, краеугольны словно очередная непропетая руна, а значит - поддаться, принять острие собою, низвергаясь следом за фиолетом росплеском багряного льда и пламени, руной Gweorth* не успев ни рассердиться, ни задуматься, - только удержать канал связи, не давая ему разорваться, не желая терять следа...
Самайн, время большой Охоты.
*Возрожденье через смерть на собственном огне - ближайший аналог функций Рогатого Бога, Нортумбрийский строй, пятый атт.



Вызов? Это был бы вызов, если бы жрец не подменял понятий. Но он был брошен не ему и не сейчас, а в тот момент, когда прогнавший духа маг нашел канал, звенящий отголосками двенадцатого заклинания. И вызову было иное, не столь поэтичное название, отдающее годами Нуменгарда. Нападение на аврорат - учитывая то, к сколь ужасающим последствиям бы привело вселение призванной сущности в жертвенный сосуд. И не было ни шанса опознать агрессора. Вторая из причин, по которой маг не собирался его отпускать: такие шутки с рук не сходят.
<…>
В падении, будто захваченные ураганом птицы, летучая мышь и красный коршун, которые ветра несут на скалы. Нечему смягчить удар: осколки брызжут во все стороны и повисают в воздухе колючей взвесью антрацитовых шипов. С широких крыльев капает смола.
Несколько мгновений над площадкой носится лишь душераздирающий свист ветра. Но вот, храня молчание (довольно спето), фигура поднимается. Приобретает очертания, однако, все ее эмоции скрываются за мрачными слоями умбры. Даже лазоревый оттенок кантов исчез под теневым плащом. Лица не угадать; под пеленой проглядывают волчий мех, доспехи...
...острие клеймора с хрустом оперлось о камни. Плечи крестовины сжали пальцы. Он ждал, пока противник воплотится, бесстрастно наблюдая за метаморфозой. Здесь не было рун Одина, волшебных палочек, легилименции. Была палитра из пятнадцати страстей. И воля.
_____________
смола – янтарный цвет, жажда знания
умбра – долг, груз ответственности, поглощающие прочие эмоции
[Ратенё]
Когда первые капли жертвенной крови смешались с водами Сены, мерно текущими под опорами моста Нёф, река вспенилась и пошла рябью - дар был принят. Поклонившись реке, процессия в белых плащах взяла чашу и трансгрессировала на плац перед зданием ФДА... как раз во время чтобы понять, что все отнюдь не в порядке.
Вверх поднимались на лифте, магический свет в котором, кажется. мерцал сильнее чем обычно. На крыше тем временем ваты в черных плащах сгрудились на некотором отдалении от круга, в котором не реагируя ни на что стоял Лесток. Кажется, перед патроном было нечто, занимавшее все его внимание, но недоступное больше некому.
"Что пошло не так?"
Вопрос не пришлось даже озвучивать. Кто-то из свидетелей завершения ритуала, увидев вернувшуюся группу, бросился к ним. Песни... Нападение... Враг... Постепенно рассказ приобретал ясность. Значит дуэль на "Песнях", но с кем?
"Тролли и фестралы! Неужели опоздал?"
Может быть и опоздал, но сейчас уже ничего не сделаешь. Если прервать круг, Лесток скорее всего не вернется, а значит остается только ждать и верить. И... Мерлин всемогущий, почему тебя не было здесь, когда он принял бой?!



Здесь не было рун и не было слов, достаточно цветов и линий - в его форме не было неопределенности или пелены, не было мехов или теней - предельная резкость линий, очерченность границ, заданность поверхностей - контроль и изрезанность. Вторая фигура воплощалась неторопливо, словно времени вовсе не существовало, как не было камней и янтарных капель, завершающих полет. Багровый сумрак и Коричневато-серые тени отпрянули, давая место цвету белому, или почти белому - легкий голубой оттенок скорее делает фигуру обьемной чем окрашивает.
Рыцарь не опирается на меч, неизменный эсток лежит на плече, словно коромысло весов - пальцы лежат на рукояти обманчивым спокойствием, заставляя покачиваться кончик, словно дышать.
______________
багровый - гнев
коричневый - депрессия
серый - низменный страх
светло-голубой - служение идеалу



Дождавшись, пока эсток сделает еще два вдоха, страж поднял меч, и сумерки клятвенного долга и угрозы разлились по полю, двигаясь стеной на стену света, разделив врагов размытой плоскостью. Острые камни сзади рыцаря бросали рубленые тени; со стражем же они шептались, как доносчики, но тот не обращал внимания.
Хрустнули сочленения фаланг, и края клеймора обагрились яростью. Цвет. Белый. Безразличный. Злой. Иной, нежели стяг верящих в добро романтиков. Страж сделал шаг навстречу, не произведя движением ни звука, а камни, на которые он наступал, смолкали.
И все же вокруг было слишком много сумрака. Слишком много серого и красного. И почерневший цвет доспеха, горевшего в последний раз как блеск заката, и клеймор - рука коснулась лезвия – был ледяным. Невольно в глубину души прокрадывалась мысль: что под завесой? Что внутри? И он не торопился нападать, не понимая, почему они с противником вдруг поменялись сторонами. Алая кромка затухала, разгоралась вновь, как будто билась в такт сомнениям.
Последний шаг, и мысли, как балласт (об этом нужно думать не сейчас), остались позади. Клеймор без колебаний рассек плоскость, оставив яркую дугу за лезвием: рубящий удар справа-налево, ниже плеч.
____________
умбра - долг, груз ответственности, тяжесть
багровый - гнев


Рыцарь неподвижен, почти неподвижен, наблюдая колебания и волны - изменения в сумрачно-противопоставленном силуэте. Белый вытесняется все более насыщенной лазурью, а тени, тени теперь окрашиваются сиренево-розовым - блики на трехграннике клинка напоминают о несмелом весеннем рассвете после долгого льда зимы скорее чем на алые или багряные разводы клеймора. Ответного шага не происходит, только одно движение сдергивает эсток с плеча по короткой дуге, словно уронить стремясь кончик клеймора в тень ощерившихся острыми гранями камней, в умбру и чернь и серые размытые тени.
Звук родился почти сразу - неслышимой вибрацией, родившейся в черной бронзе эстока и неминуемо перекинувшейся на клеймор - расходящийся от места соударения к крестовине и только там прорвавшийся вслышимую область насыщенным звоном.
_____________
лазурь - "вера"
сиренево-розовый - любовь к людям
алый - гнев
умбра - неприятная необходимость
черный - злость
серый - низменный страх


Звенящий удар почти сразу потонул в шипении. Умбра брызнула кипящим маслом и пара раскаленных капель обожгла противника. Тени схлынули, обнажив сжимающие крестовину руки. Жесткие, с цепкими пальцами и ястребиными ногтями. Правая рука ниже запястья была вспорота; на коже краснел заживающий рубец, но эта рана была старой, а не полученной сейчас.
На секунду кромка лезвия сменила цвет, и испустившие стон тени залились лиловым. Страж отшатнулся, переживая охватившее его смятение. Но прошло мгновение, и руки стали покрываться золотым тиснением, затвердевающим в тяжелый панцирь. И в то же время черные осколки за его спиной пришли в движение, острия шипов синхронно обернулись к рыцарю, кристаллизовались в смертоносный рой и по взмаху возвращающегося в положение защиты клеймора обрушились на неприятеля.
__________
черный - ненависть
лиловый - страх
золото - разум


Приземлившиеся капли прокатились по лазури, оставив едва заметный зеленоватый след, вспыхнув на конце движения неаппетитными кляксами, расползающимися в тонкую ярко-красную сеть, оплетающую левое плечо и часть шеи. Рыцарь медлит, обуздывая себя, привыкая - границы фигуры подрагивают, словно у миража или наваждения цвета не смешиваются, оставаясь разделенными по четким границам, словно мозаика, но на это уходит время. Звук прекращается с разрывом контакта клинков уже уходящих в защитные позиции. Фигура словно "отмирает", разворачиваясь на месте в попытке отбиться - лазурь фестонов плаща мечется на движении словно под ветром, эсток неприятно лязгает при столкновениях, окрашиваясь темным красным, словно неспекшейся кровью: отбитые шипы меняют черный цвет на коричневый, распарывая новым полетом воздух, а от воткнувшихся расходится лед зеленовато-голубых трещин, на дне которых плещется отчаянная горечь безысходной сирени.

_____________________
зеленоватый - симпатия
красный - гордость
темный красный - ярость
коричневый - подавленность
зеленовато-голубой - отчаяние
сиреневый - много горя


Не все шипы метнулись в рыцаря: несколько вонзилось в стража. Ведь ненависть - обоюдоострое оружие, и они еще торчали из наплечников, медленно всасываясь тканью. И пока рыцарь кружился под свистящим ливнем, острие клеймора медленно кренилось, пока не оказалось нацелено на грудь отбившего последний шип врага.
С той стороны - немыслимая горечь осыпается, как лепестки цветков, и падает на снег. На этой - умбра рассветает зеленью, но бессердечная тень долга тут же поглощает милосердие.
Вспышка алого, и лезвие клеймора обернулось раскаленным докрасна копьем, плюющим огненной окалиной. И выпад - в ледяное сердце.
________________
зеленый - сострадание
алый - гордость + гнев
окалина - разум


Укол - острие клеймора разметывает сиреневые лепестки, с хрустом входя в трещину ледяного панциря, - рыцарь оборачивается так, что чувствуется взгляд, а потом шагает навстречу, перехватывая под обе руки эсток перед собою. Взаимность. Ледяные пластинки откалываются, открывая розовое пространство затаенного щита-стержня, неуклонно темнеющее, пока по нему скользит клинок - сперва в малиновый, потом - в темно-красный, пульсирующий, словно само защищенное и живое сердце. Трехгранник эстока обвиняюще окрашивается сперва в бурый, потом уже разнообразится красноватыми разводами, а затем уже необратимо сереет, но не в фиолетовый, а в черный-дымчатый, непостоянно-изменчиво-однородный.
Подхваченный нездешним ветром из-за спины рыцаря в стража летит хлопьями и никак не остановится сиренево-лазоревый снег.
___________________________
Внутренний щит:
розовый - неэгоистичная любовь
розово-малиновый - чистая любовь
тёмно-красный, как мясо - чувственность
Ответ:
разводы тёмно-красного с коричневым - эгоистичная страсть
бурый - приспособляемость, двуличие


Клеймор как продолжение воли своего хозяина не может с ним расстаться. Оружие не мыслимо без фехтовальщика, и пока одна перчатка, скрежеща суставами, схватила рыцарский эсток за отравившееся лезвие и попыталась отвести удар, вторая приросла к эфесу.
Сноп искр, пласт раскаленного щита сползает наземь, а черный лед скользит в перчатке и прокалывает умбру, вязнет в ней, как раскаленная игла в шифоне. Острие ползет по тусклым золотым пластинам, скрепленным кýбовыми кольцами, находит брешь...
Ультрамариновые струи крови дымом повисают в воздухе. Тени сползают клочьями, открывая угрожающий, покрытый шрамами доспех. Темнота вновь расцветилась зеленью, но в этот раз ее сияние похоже на рассвет. Ледяной эсток тает внутри раны, и сжимающая крестовину рука слабнет. Многослойная сталь испаряется, срываясь остывающими хлопьями.
Фигуры замерли. Граница между темнотой и снегом стерлась.
_____________
Тусклый золотой - уравновешенный разум
Кубовый - вера
Ультрамарин - вера + высокий идеал
Зелень - сожаление


И поля и горы –
Снег тихонько все украл…
Сразу стало пусто.
Ультрамарин смешивается с разбавленным белизной голубым, осаждая тьму хлопьями - в пепел отгоревшего, словно буря в стакане воды улеглась и вокруг становится прозрачно и тихо - в серебре и зеркальном стекле проснувшихся пластин доспеха отражается тусклое золото и несмелая зелень, переходящая на границе раздела в высокую синь. Тишина расходится, словно круги на воде и там, за очерченной пониманием гранью куда клубами вытекает кровь больше нет пустоты. Окружающее замирает, наливаясь грязно-оранжевым, обретает черные контуры...
Дымящийся трехгранник эстока покидает временное пристанище, обрывая ход поединка он впивается в "камни" под ногами, заставляя тени, пепел и снег вновь взметнуться и теперь только меж лазурного и голубого видно граненое яблока противовеса, украшенное изображением рогов - от удара-призыва жреца растекается густой фиолетовый, обрываются все прочие цвета и линии, камень поет звонко, словно рог.
_________________________________
серебро, зеркало - закрытый разум
фиолетовый - "вера" с активной позицией


Изъеденный клинок клеймора опирается о землю в шаге от эстока, и в дымчатом рассвете разливается печаль. Солнечный свет отражается от строгого лица, прозрачного и чистого, как у ледяной скульптуры, пока внизу клубится пепел. Лица стража все еще не видно, но муаровая маска истончилась под разливающимся рыжеватым светом, и можно различить холодные глаза, серо-голубые. Он с пониманием смотрит на розово-малиновые лепестки металла, лежащие у ног рыцаря. И (уже с трудом) приподнимает руку - нет. Вокруг одного них разворачиваются розовые листья.
Время вытекает вместе с кровью, и платформа начинает обсыпаться. Несколько мгновений, и они останутся здесь навсегда.
Воспоминание о ритуале, своих людях, незаконченных делах - и вспышка веры в синей дымке, неразличимые полутона лазури, и дождевая синева Тевтата беспрепятственно уносит прочь.
___________
солнечный - понимание
розово-малиновый - чистая любовь
розовый - защита
оттенки синего - вера, религиозное, возвышенное чувство
<...>
Стоящие за кругом знают, как падает живое тело и мертвец. Подкошенно, как детская марионетка, с негромким приглушенным стуком. И остается так лежать, пока не подоспеет помощь. Помощь, опоздавшая минут на двадцать.
Лежащая на камне рука бледная, холодная даже на вид, словно уже окоченела. Некромагический амулет оставил на запястье след, когда злой дух пытался войти в тело. Против лица - высокий частокол свечей, разбрасывающий кривые тени. Дыхание не заставляет пламя трепетать.


Время вытекает вместе с насыщенным голубым, сливаясь в спасительной смеси фиолета и сини, поглощая лазурь, пепел, не оставляя останков и... улик - только рыжий отсвет остается там, где докрошились камни, рассыпавшись вокруг пятачка заледеневшего в неподвижности остова - шрам в пространстве, памятник длинной ночи Самайна.
У рыцаря нет явного долга перед оставшимися людьми и светлая искра голубого тает без излишней резкой поспешности - экономией сил, которых должно хватить еще.. может быть на что-нибудь.
<...>
Камень леденит спину и ноет, заставляя осознавать себя, впившийся в кожу ремень, удерживающий бессмысленную фигуру стоймя и притянутой к камню. Достаточно одного заклинания и узлы развяжутся, но на них сейчас нет никаких сил, да и не помнится это, то зачем их нужно развязать. Ледяной ветер щедро отвешивает оплеухи и пальцы, так и застывшие у прицепленных к поясу заготовок, кажется согнуть невозможно. Необходимость присутствовать еще удерживает тут, заставляя дышать, но это уже больше похоже на отсроченную гибель - Рудольф просто знает, что до рассвета обязан дышать и быть в живых.
Каких-то четыре часа, а потом - свобода.


Итак, финал. Собравшиеся за кругом авроры, и те, что были облачены в черные плащи, и те, что носили белые, одновременно выдохнули, наблюдая за тем, как тело патрона падает как подкошенное на серый камень. Теперь уже терять было нечего.
Ратенё среди первых бросился через эфемерную преграду рунического барьера к телу Лестока. Он лежал недвижимо, светлые волосы выбивались из под черного капюшона, правая рука откинута в сторону, левая неестественно подвернулась, глаза открыты, но словно остекленели. Неужели мертв?
- Свет, быстрее.
Кто-то из авроров сотворил Lumos. Тем временем аврор приложил два пальца к шее патрона – кажется есть… или показалось, слишком слабый.
- Дайте сюда чашу.
Жертвенная чаша – зачем? Просто сейчас у Ратенё не было времени думать, где еще можно найти гладкую металлическую или стеклянную поверхность. Когда чашу передали, он рукавом мантии вытер ее край и поднес к губам Лестока. Металл едва заметно запотел.
- Он жив, но, кажется, спит. Enervate!
Или не спит… По крайней мере какого-то видимого эффекта от «энервейта» не последовало. Состояние патрона вызывало много вопросов, и каждый из них был сложнее предыдущего. Отправить в лазарет? Что-то подсказывало Ратенё что дело обстояло несколько сложнее. Физических повреждений Лесток не получил, однако он участвовал в дуэли на «песнях» а потом… в чем-то еще. Аврор и сам обладал достаточными знаниями по теории рунической магии, однако теория и практика все же немного разные вещи. Проконсультироваться у специалиста?
- Я к колдомедикам. Приведите здесь все в порядок. Скоро вернусь.
К колдомедикам, да уж… Но в данной ситуации это было единственным возможным объяснением. Ратенё взвалил на плечо Лестока и с легким хлопком исчез.
Переход в локацию Дом на равнине Кихира
Закрыт 1 ноября 2011 г. 02:18

@темы: Сумерки, Зелья, Чаты

21:44 

Доступ к записи ограничен

...рискните...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

...рискните...
Когда Билли смотрел картину задом наперед, фильм разворачивался таким путем.

Американские самолеты, изрешеченные пулями, с убитыми и ранеными, взлетали задом наперед с английского аэродрома. Над Францией несколько немецких самолетов налетали на них задом наперед, высасывая пули и осколки из некоторых самолетов и из тел летчиков. То же самое они делали с американскими самолетами, разбившимися о землю, и те взлетали задним ходом и примыкали к своим звеньям.

Звенья летели задом над германским городом, охваченным пламенем. Бомбардировщики открывали бомболюки, и словно каким-то чудом пламя съеживалось, собиралось, собиралось в цилиндрические оболочки бомб, и бомбы втягивались через бомболюки в чрево самолета. Бомбы аккуратно ложились в свои гнезда. Внизу, у немцев, были свои чудо-аппараты в виде длинных стальных труб. Эти трубы высасывали осколки из самолетов и летчиков. Но все же там оставалось несколько раненых американцев, и некоторые самолеты были сильно повреждены. Но тут над Францией появились немецкие истребители и снова всех починили, все стало как новенькое.

Когда бомбы возвращались на базу, стальные цилиндры из гнезд вынимались и отправлялись обратно, в Америку, где заводы работали днем и ночью, разбирая эти цилиндры, превращая их опасную начинку в безобидные минералы. Трогательно было смотреть, сколько женщин участвовало в этой работе. Минералы переправлялись геологам в отдаленные районы. Их делом было снова зарыть в землю и спрятать их как можно хитрее, чтобы они больше никогда никого не увечили.

Американские летчики выскальзывали из своего обмундирования, снова становились школьниками. "А Гитлер, наверно, стал младенцем",- подумал Билли. Но этого в фильме не было.

@темы: Мысли

21:22

...рискните...